Маг для финального поединка
Шрифт:
– Нет, другой король. Мой враг. Только он уже не король. Это всё долго объяснять. А рубашка Его Высочества, если не ошибаюсь, на Её Высочестве. Принцесса Дина изрядно замёрзла, вот он, как истинный джентльмен, и поделился с ней одеждой.
– Да! Витя, я ещё хотела спросить, зачем ты притащил в дом эту мерзкую тварь? Да я её сейчас же собственными руками...
– Мама, пожалуйста, прекрати оскорблять мою гостью, - попросил Виктор.
– Ты как разговариваешь с матерью?
– возмутился Константин Петрович.
Дина тихо ахнула, закатила глаза и упала бы на пол, если бы Виктор не
– Стоит ли так набрасываться на бедную девушку?
– осуждающе покачал головой Феликс.
– Она же совсем без сил, все их потратила, спасая моего племянничка, а вашего, соответственно, сыночка. Добрее к людям нужно быть! Вот помрёт она сейчас, и что? Вас не будет грызть совесть?
– Но она же втянула Витю во всю эту мерзость!
– неуверенно возразила Валентина Борисовна.
– Ничего подобного!
– категорически заявил Виктор.
– Дина - всего лишь исполнитель, меня бы втянули, даже если бы она вообще в этом не участвовала. А вот удалось бы мне остаться в живых без её поддержки - большой вопрос!
– Что вы все на меня напали?
– упрекнула присутствующих Валентина Борисовна.
– Я вам что - слабая женщина или воплощение зла? Витя, вот чего ты стоишь столбом? Думаешь, девушке удобно? Отнеси её в спальню и уложи на кровать, а я приготовлю горячего молока с мёдом, самое то, что надо, чтобы силы восстановить.
Виктору показалось, что Дина ему подмигнула. Впрочем, полной уверенности у него не было. Она так и продолжала смотреть прямо перед собой широко распахнутыми глазами, сохраняющими бессмысленное выражение.
– Не нужно её уносить в другую комнату, - распорядился Феликс.
– Здесь есть кушетка, пусть там и полежит. Таких, как она, лучше не оставлять без присмотра. Даже если они выглядят беспомощными.
– Ты чего вдруг раскомандовался в моём доме, братишка?
– подозрительно осведомился Константин Петрович.
– Костя, просто поверь, пожалуйста, что я на вашей стороне. И сделай, как я прошу. Кому будет хуже, если принцесса Дина отдохнёт у нас на глазах? Во избежание, так сказать.
Виктору с девушкой на руках пришлось обойти накрытый стол, чтобы добраться до кушетки. Мама помогла ему уложить обессиленную гостью на подушки и укрыла её пледом. Дина моментально свернулась калачиком и уснула, а может, сделала вид.
– Ладно, Витя, какой бы подлой она ни была, а красива, этого не отнять. Думаю, если у вас срастётся, то и мы с ней поладим, - Валентина Борисовна направилась к двери.
– Валя, пожалуйста, не выходите из комнаты ещё минут пятнадцать, - Феликс остановил женщину у самой двери.
– Не исключено, что это может быть опасно.
– Я только хотела Вите принести рубашку.
– Ничего страшного не случится, если мой племянник немного посидит с голым торсом. Но если он мёрзнет, я могу одолжить свой пиджак. Это не лучший, лучший он спалил, негодяй, но вполне согреет. Не рискуйте, Валя. Здесь более-менее безопасно, а там - не знаю.
Виктор сел за стол, но не пил. Не чувствовал он себя в безопасности в присутствии Феликса, будь тот ему хоть трижды близким родственником. А отец разговаривал с королём магов не просто по-дружески, а именно по-братски. Феликс увлечённо рассказывал о старых летописях,
***
Эдуард Сергеевич долго не мог решить, как ему действовать дальше. Самым разумным казалось прятаться. Даже опытные операторы Локатора не смогут быстро его отыскать среди других магов. А если ещё и менять жилище каждые пару дней, то вряд ли вообще когда-нибудь найдут.
Он представил себе такую жизнь, и затосковал. Стоит ли вообще жить вечным беглецом, не ставя себе никаких целей, кроме одной - любой ценой выжить? Да ещё и в его почтенном возрасте, когда самая что ни на есть обычная, естественная смерть может поджидать за каждым углом? И разумно ли в таких условиях ещё и играть в прятки со смертью насильственной?
Эдуарду Сергеевичу хотелось спокойно дожить, сколько там ему осталось. Хотелось увидеть внуков, не таких искусственных, как Дина, а настоящих, детей его младшего сына, принца Анатолия. А для этого необходимо, чтобы война официально закончилась. Да, останутся проблемы с родственниками убитых в последнем рейде, но с этими магами он уж как-нибудь справится. Несмотря на старость, он был готов померяться силами с любым магом, не принадлежащим к королевских династиям. Вот Феликс ему не по зубам, и его сыновья, скорее всего - тоже.
Для окончания войны достаточно смерти так называемого короля Виктора. Предполагалось, что Феликс мальчишку прикончит, но, похоже, этого не случилось. Значит, нужно сделать это самому. Но Виктор написал отцу, что несколько месяцев домой возвращаться не будет. Зачем он это написал? Может, имелось в виду нечто иное, а не прямой смысл слов? А может, вообще ничего не имелось в виду?
Бывший король вдруг вспомнил, что в письме Виктора родителям упоминался не только Кружевной Зайчик, но и стихи некоего дяди Коли, надо полагать, брата матери Виктора, Николая Борисовича. Тогда поиск проводил системный администратор Крепости, принц Евгений, и этот литературный сайт Эдуард Сергеевич теперь знал. Оставалось найти страничку пресловутого дяди Коли, причём самому, ведь спрашивать у Жени стало опасно.
Фамилию он не помнил, а Николаев Борисовичей там нашлось целых четырнадцать штук. Просмотрев всех, Эдуард Сергеевич обнаружил не только стихи, но и комментарий всё того же Винни Пуха, который писал, что стихи хорошие, но он всё равно вернётся домой к семи вечера. Бывший король глянул на часы - полседьмого, наверно, самое время сходить в гости. Вот же хитёр Витя, как ловко пытался обмануть! Ну, ничего, и похитрее него нашлись.
Из тайника он достал два пистолета ТТ, стареньких, но привычных и надёжных, проверил, что оба заряжены, и пристроил один в наплечную кобуру, а второй - за пояс. Поправив старомодный пиджак, он посмотрелся в зеркало, и убедился, что оружие в глаза не бросается. На всякий случай придав лицу выражение бесконечной доброты, Эдуард Сергеевич открыл портал и шагнул в комнату Виктора, держа руку на пистолете. Со стороны это должно было выглядеть, как будто пожилой, больной и очень добрый человек слегка массирует себе побаливающее сердце.