Маг для финального поединка

Алекс Аноним

– Думаю, вполне возможно. Кому-то из крупных шишек понадобилась какая-то запчасть, которую хрен так просто найдёшь, а у этого паренька она есть. Само собой, официально операция преследует какие-то благородные цели. От разоблачения коррупции в наших рядах до полевых испытаний новой техники. Но, товарищ полковник, мотивы похищения приговорённого я указал лишь предположительно. Может, им нужно, чтобы он для них что-то сделал. Например, кого-нибудь убил. В этом случае он смертник, но вряд ли об этом знает. Фактов у нас нет, а выдумать можно что угодно.

– Глупости говоришь. Федералы

при желании легко бы заполучили парня без всей этой заварухи с полоумными виртуальными боевиками. Тут, скорее, действуют какие-то талантливые любители. А пока ты строишь бредовые версии, федералы установили личности несуществующих террористов. Не ожидал?

– Как им это удалось?

– А вот смотри сюда.

Шеф пару раз клацнул мышью своего рабочего компьютера, и развернул монитор к Нежному. На экране тот увидел зал суда, и троих бородачей с автоматами, стоящих перед дверью. Они стреляли, как знал майор, по конвоирам, которые в кадр не поместились. Несмотря на густые бороды, зверская злоба на всех трёх харях отлично просматривалась. Потом один из них выхватил гранату, хотел её метнуть, но схватился за сердце, и граната взорвалась прямо в центре их группы.

– Что скажешь, майор?
– поинтересовался полковник, останавливая просмотр записи.

– Там, оказывается, ещё и камера была, которая снимает вход в помещение? Почему-то уверен, что её установили совсем недавно, может, даже вчера. Последние сомнения отпали, товарищ полковник.

– Ну, и не прав ты. Вот если бы сказал, что ещё неделю назад камеры там не было - другое дело. Потому что её не было тогда, нет и сейчас. Не понимаешь? Чуть позже объясню.

– Позже, так позже. Вы сказали, товарищ полковник, что их личности установлены. Кто они?

– Имён у них нет, но если хочешь, можешь назвать одного из них Камаз Отходов, другого - Ушат Помоев, а третьему имя сам придумай, мне надоело.

– Снова не понимаю.

– Ну, нет у них имён, так уж вышло, - шеф явно получал наслаждение, созерцая растерянность на лице Нежного.

– Разве бывают люди без имени?

– Ты же сам мне говорил, что нападение террористов - это трёхмерное кино. А в фильме вполне могут быть безымянные персонажи. Вот эти трое - такие и есть.

– Я, товарищ полковник, имел в виду имена не персонажей, а актёров.

– Федералы установили и актёров, но я их не запомнил. Если тебе это так интересно, разберись сам. В нерабочее время, естественно. С твоими талантами это легко. Сейчас тебе ещё кое-что покажу.

Он развернул монитор к себе, снова клацнул мышью, и вернул экран в прежнее положение, так, чтобы он снова был виден Нежному. Взглянув туда, майор вполголоса выругался. Теперь на экране величественно громоздились заснеженные вершины Кавказских гор, а на их фоне те же самые три боевика, стоя в полный рост, вели огонь из автоматов по залёгшим в снегу солдатам. Когда один из кавказцев начал замах, чтобы бросить гранату, Нежный отвернулся.

– Всё понял, майор?
– вкрадчиво поинтересовался шеф.

– Федералы поработали с изображением, наложив фоном вместо гор судебный зал, - высказал очевидное предположение Нежный.

– Точно. Название фильма

у нас есть, список артистов массовки раздобыть нетрудно. Вопрос только, зачем? В общем, так. Если верить федералам, этот ролик все свидетели расценили, как снятый камерой видеонаблюдения. Включая конвоиров и судью. Ты, конечно, можешь сказать, что эти свидетели не отличат одного бородатого кавказца от другого, даже под страхом смерти. И будешь прав. Но уж очень похоже с гранатой получилось, согласен? А странного в фильме ничего не заметил?

– Да он весь сплошная странность, - поморщился майор.
– Стоя перестрелку не ведут, их бы скосили за пять секунд. "Лимонку" бросать не из укрытия - тоже самоубийство, тебя же первого осколками изрешетит. А самое главное - у боевиков из автоматов гильзы не летели. Идиот какой-то снимал.

– Нормальные люди такие фильмы не смотрят, - вздохнул полковник.
– А остальным нравится, и плевать им, летят гильзы или не летят. Кстати, о том, что у судебных террористов что-то не так с гильзами, федералам сказал один из конвоиров. Они по этому признаку нужный фильм и отыскали. А ты этого парня допрашивал, и ничегошеньки у него не узнал. Плохо, майор. Очень плохо.

– Виноват, исправлюсь.

– Боюсь, что уже не исправишься. Целый день, считай, занимаешься этим делом, а результатов - кот...

– Наплакал, - подсказал Нежный.

– Ну, пусть будет "наплакал". А другие кое-чего добились. Удалось найти отпечатки пальцев той девки, которую якобы изнасиловали. И не только отпечатки. Ребята в больнице на её рабочем халате нашли пару волос. Судя по описанию внешности, волосы её. Там больше никто не носит такие длинные. Сейчас с ними в лаборатории возятся, может, что интересное обнаружат. Пока выяснили только, что блондинка она крашеная, а её естественный цвет волос - тёмно-каштановый. "Пальчики" её в нашей базе отсутствуют, ну, это ты и сам понял. Кстати, видео с Хоттабычем экспертам отдал?

– Ещё нет. Не успел.

– Отдай. Пусть позанимаются. Хотя бы рост определят, длину шага и всё такое прочее. Какие-никакие, но приметы. Ещё чем-то могу помочь?

– Две просьбы. Раз уж у нас есть волосы подозреваемой, пусть проведут анализ на родство.

– Кого с кем?

– Девки и насильника. Чутьё мне подсказывает, что они - близкая родня.

– Нужно что-нибудь более убедительное, чем твоё чутьё.

– Судья была удивлена, что потерпевшая хорошо относится к насильнику. Мне это тоже кажется странным.

– Ты меня не убедил.

– Ещё вот что. Родители парня - очень красивая пара. Очень! И потерпевшая - тоже красавица.

– Короче, кроме чутья, ничего предъявить не можешь. Какая вторая просьба?

– Товарищ полковник, позвоните, пожалуйста, в лабораторию. Пусть они побыстрее обработают "пальчики", которые я им принёс. Вы же их знаете, будут тянуть с экспертизой, сколько смогут.

– Ладно, потороплю. По идее, и так летать должны, я им здорово хвосты накрутил, но звякнуть мне нетрудно, - шеф набрал короткий внутренний номер, быстро переговорил и, повесив трубку, обхватил голову руками и стал раскачиваться, что-то нечленораздельно при этом мыча.