Маг и его Тень. Рождение Мага
Шрифт:
В этот раз грань стала весенним лесом, на первый взгляд ничем не отличающимся от Запретного. Казалось, из куста вот—вот выскочит олень, а с дерева раздастся обиженное цоканье потревоженной белки. Но здесь в шелесте листвы слышались совсем иные голоса, едва различимый шепот о местах и событиях, не имевших места быть. Эхо забытого людьми волшебства.
И человеческий смех.
— Гарри! — она стояла чуть в стороне от увитой розами тропы, заходящее солнце светило сквозь кроны и
Он стоял, не смея пошевелиться, боялся сойти с тропы, помня наставления проводника. Знал, что грань принимает любые обличья, и не хотел этому верить. Хотел верить, что молодая женщина, в отличие от гостеприимного леса, окажется реальной. А она… легко рассмеялась и ступила через переплетение цветов, словно и не заметила защитной магии Крысолова. Обняла сына. Живая. Теплая. Настоящая.
— Мама… — растерянно прошептал Гарри, вдруг чувствуя соленый вкус на губах. — Ты же умерла.
— Да, родной, — печально согласилась она, — только здесь я могу увидеть тебя. А большего мне и не надо.
Она не была просто порождением грани, как Крысолов. Касаясь его, Гарри явственно ощущал его чуждость и отдаленность от реальности. Лили Поттер была человеком. Пусть не отрицающим своей смерти, но здесь, за гранью, не менее материальной чем при жизни.
Ему столько хотелось сказать! Столько спросить! Но Гарри только пробормотал невпопад:
— Тебя можно воскресить. Я знаю, я слышал, можно. Только спрошу у Крысолова, как.
— Не надо, — она покачала головой. — Это слишком опасно, я не позволю тебе так рисковать ради моей глупости. Нет, не отрицай, я могла спастись, но была слишком напугана, чтобы мыслить здраво. Гарри, мне хватит знать, что ты жив и счастлив, видеть тебя хоть иногда, чтобы…
— … в кои—то веки поесть нормально, — жестко оборвал ее Крысолов.
Гарри обдало холодным ветром, он невольно зажмурился, а когда открыл глаза, рядом уже никого не было.
— Не забывай, где находишься, Гарри. Здесь правды не ищут. Тебя чуть не убила первая попавшаяся тень.
Гарри пропустил его слова мимо ушей, недоуменно оглядываясь по сторонам.
— Она была…
— Настоящая? Да. И нет. Лучше! Она была идеальна, полностью соответствовала твоим представлениям и желаниям о матери. Так даже я не умею. Беда в том, что тени для поддержания материального облика нужно немало магии. Ты сильный, мог бы кормить ее дня три, прежде чем сердце перестанет биться.
Немного погодя он добавил:
— В одну из наших встреч ты спрашивал о воскрешении мертвых. Это и есть ответ.
—
— И все они оканчивались одинаково. Смерть давала влюбленным в последний раз насладиться друг другом, а затем они, обнявшись, умирали. А вообще тени обычно делятся добычей с сородичами и не выпускают «гостя» в реальность. За гранью отток магии почти незаметен, и появление даже одного мага грани — большая радость для стаи. Еда на несколько лет, а то и веков. В принципе, честный обмен, они ведь действительно станут твоими родственниками, друзьями, любимыми. Кем захочешь.
— Честный обмен? Несколько кратковременных — пусть даже сверхкачественных — иллюзий в обмен на жизнь?!
— Жизнь сама по себе не имеет ценности. По крайней мере, не здесь. И потом, разве ты не согласился отдать ее нам, ступив на зыбкие тропы?
Гарри это не понравилось. Совсем не понравилось.
— Ни на что подобное я не соглашался, — насторожился он.
— Ах, но это часть заключенного меж нами договора теней.
Договор теней был предельно прост: кровь и магия в обмен на помощь и защиту. Ничего более.
— Ты как—то забыл об этом упомянуть.
— Не забыл. И, предвосхищая дальнейший вопрос, я не солгал. Мы вообще крайне редко лжем.
Ну да, обитателям грани это просто без надобности. Они не лгут. Они просто не говорят всей правды. Высшее искусство иллюзий — позволить жертве самой обмануть себя, так, да?
— М—м—м, я правильно понимаю, что увяз по уши и уже не могу расторгнуть договор без последствий?
Крысолов торжественно кивнул.
— Не стоит беспокоиться. Маги грани не умирают от старости. Или вообще не умирают. Просто однажды уходят слишком далеко, чтобы найти дорогу домой.
Это хотя бы понятно. Чем глубже — тем больше сил и возможностей предоставит грань. А за силу надо платить, что вполне естественно. Если такова будет окончательная плата — пусть. Надо же, Крис опять оказался прав, противясь заключению договора.
Но мама…
— Зачем грани моя жизнь? Здесь, как я понял, нет большой разницы между жизнью и смертью.
— О, ты не представляешь, сколько всего у тебя есть! Твое тепло, твои знания и эмоции, твои воспоминания. И, конечно, человечность. Поверь, она дорого стоит.
Гарри даже предполагать не решился, что порождения грани подразумевают под человечностью. Но точно не доброту и сострадание, на что они им? Его размышления прервал смешок проводника: