Маг с изъяном
Шрифт:
– Пакость какая! – Возница потеребил нос и подозрительно уставился на Дарана, ехидно улыбавшегося ему в лицо. – От этого поганца всего можно ожидать!
– Так вот, – продолжил Биргаз, – если начать гонения на колдунов, они просто скроют свои способности, уйдут в тень, но заниматься колдовством не перестанут, понимаешь? И кто тогда защитит от тайных колдунов, если явных колдунов не будет? Есть некая проблема – колдуны. Повлиять на их рождение или нерождение невозможно. Можно лишь максимально защититься от их действий, вот и все. С помощью самих же колдунов. И, кстати сказать, в истории было уже такое время, когда на колдунов устраивали гонения. Как ты и говорил, пытались уничтожить всех колдунов, которых обнаруживали. И чем закончилось?
– Чем? – переспросил возница. – И откуда ты все знаешь? Ты же вояка!
– Глупец! Я лишь волею судьбы, волей богов стал стражником, охраняющим караваны. А ведь у меня за спиной школа воинских командиров, где нас учили не только воинским умениям и хорошим манерам, а еще наукам. Хороший командир должен уметь разбираться в науках, иначе он будет не командиром, а возчиком фургона.
– Врешь и не краснеешь, – хмыкнул возчик. – В эту школу берут только дворян! Я слышал о ней, даже жил одно время возле забора этой школы, – у нас там домик был, потом я его продал и переехал в место потише, задолбали беспрерывные трубы на подъем, на построение, на все, что угодно. Они даже испражняются по команде трубы, болваны!
– А кто тебе сказал, что я простолюдин? – ухмыльнулся Биргаз. – То, что я стражник, еще ничего не значит. Мой род обеднел, но когда-то мы были известной семьей! Оказали империи много услуг, воевали. И не наша вина, что мы обнищали, – в нашем мире честность и добросовестное служение не всегда находят благодарное вознаграждение. Увы…
– Это точно, – кивнул возница, – люди не ценят честность, в цене ныне хитрость, мошенничество и…
– Эй! Вы ушли в сторону! – вмешался Илар. – Ты рассказывал про гонения на колдунов! И что потом было? Что случилось, когда колдунов начали сжигать?
– Не только сжигать. Их топили, рубили головы, сажали на кол. За один год уничтожили сотни колдунов. Страна ликовала – ну как же, ее избавили от вселенского зла! Император Шусуан Третий – вот кто занялся избавлением мира от злых колдунов. Вот только через год он стал чахнуть. Что ни делали волшебники, лекари – ничего не помогало. А когда он в муках скончался, из него вылезло какое-то чудовище. Потом оказалось, что оно выело у него все внутренности. Как чудовище попало к нему внутрь – никто не знает. Только вот после его смерти наследник императора тут же объявил гонения на колдунов незаконными, призвал к себе на службу оставшихся в живых колдунов – если такие остались. Лишь через несколько лет эти самые колдуны решились к нему прийти, когда убедились, что волна гонений стихла. И с тех пор все идет так, как сейчас. Хотя… отголоски гонений на колдунов иногда проявляются в народе – были случаи, когда кого-то обвиняли в колдовстве, сжигали без суда и следствия. Когда в головы людей долго внедряешь мысль о том, что некие люди вредны государству, что они – зло, последствия этого могут разойтись по векам таким эхом, что искоренить до конца будет очень трудно. Прошло с тех пор… дайте боги память… около трехсот лет. Но до сих пор черный колдун – пугало для людей. Хотя нет ничего совсем черного или белого. Тот же волшебник-лекарь может такую пакость устроить вместо лечения, что взвоешь, если захочет, конечно. Ведь если умеешь лечить, то ты знаешь, как сделать, чтобы человек заболел? Так же? Впрочем, у волшебников есть клятва, которую они произносят, вступая в Орден лекарей, «Не навреди», так она именуется. Вот только все ли ее исполняют? Как ты проследишь? Все сложно в этом мире, ребята, все сложно.
– Странно… а почему я не читал об этом в книгах? – недоверчиво спросил Илар. – Нигде не сказано, что на колдунов были гонения и что потом их снова привлекли к служению империи. И что они работают при дворе.
– Хех… это уже твоя проблема – почему ты не читал! – улыбнулся Биргаз. – Видимо, мы с тобой читали разные книги. Меня учили в военном училище – лучшие преподаватели учили, как надо правильно управлять людьми. Кстати, ты хоть раз видел, чтобы у нас в караване были проблемы с охраной? Чтобы кто-то не вышел на службу или неподобающе себя вел? Все работает четко, все отлажено. Нужно уметь привлечь нужных людей, правильно организовать работу. Вот даже тебя я подобрал! С тобой веселее ехать. И тебе выгодно с нами путешествовать. Как я почувствовал, что тебя надо взять с собой? Просто почувствовал, и все тут. Это умение хорошего руководителя, но оно само по себе не появляется –
– И мой папашка нужен? – угрюмо спросил Даран. – Который украл все наши с мамой деньги, пропил, проиграл их, а потом сбежал? ОН – зачем нужен?
– Интересный вопрос, мальчик, – серьезно посмотрел на него Биргаз, достал откуда-то из сумы веер и стал обмахиваться им, положив поводья на луку седла. – Я бы мог сказать просто – твой папаша нужен для того, чтобы удобрить куст с ягодами, которыми насытится вон та птица, больше он ни на что не годен. Но это не так. Или не совсем так. Увы, нам не дано проникнуть в замыслы богов. Может, твой папаша был нужен именно для того, чтобы обворовать вас, убежать, оставив без денег, чтобы вас продали в рабство, чтобы ты остался один, а потом встретил Илара и помог ему стать великим человеком? Или наоборот – чтобы ты рядом с ним стал великим человеком?
– Ненавижу богов, – Даран тяжело запыхтел, закусив губу, – гады они! Ненавижу!
– Нельзя так говорить, – назидательно сказал возчик, сплюнув на обочину и подняв плевком облачко пыли, тонкой, как женская пудра. – Они тебя накажут за богохульство!
– Неисповедимы замыслы богов, Даран, – продолжил Биргаз. – Мы можем ругать их, хвалить их, но это ничего не изменит. Мы для них будто игральные кости: кинул, и понеслись мы по столу, а какой стороной повернемся – не нам решать.
– А как же подношения в храмах? – шмыгнув носом, спросил мальчишка. – Я, когда мама болела, отнес в храм все, что у меня было. Просил Создателя помочь. Но она все равно умерла. Не помог. С тех пор не хожу в храмы. Может, я мало отнес? Или недостоин помощи?
– Я тебе кое-что скажу, только ты жрецам не рассказывай, – ухмыльнулся охранник. – По-моему, все эти храмы только жрецам и служат. Богам они на хрен не нужны, храмы-то, с их жрецами. Жрецы прикидываются, что они слуги богов, а на самом деле облапошивают таких, как мы. Как ты. Вот ты отнес деньги; если бы мать выздоровела, жрец бы сказал, что это заслуга его храма, его бога. А если умерла – значит, ты или она были недостойны или сумма мала. Плохо старались, мало молились.
– Именно так и сказал, – помрачнел Даран. – Недостойны мы милости богов, и все тут. Я ему сказал, что тогда его храм недостоин моей милости, и я больше тут не появлюсь!
– И что он сделал? – улыбнулся Биргаз. – Только не говори, что жрец стал тебя убеждать, укреплять в вере! Не сильно побил?
– Нет. Пинка дал и вышвырнул наружу, – хмыкнул Даран. – Я потом ночью ручку двери в храм вымазал в дерьме, смешанном с дегтем.
– Не отловили? – хихикнул Биргаз.
– Когда надо, я умею быть незаметным, – улыбнулся Даран. – Все в один голос сказали, что я из своей кладовки не выходил. Жрец приперся в трактир, вопил, тряс грязной рубахой – он не заметил и весь вывозился. Смеялись все, но хозяин все равно меня отлупил. На всякий случай. Но так, не сильно, без особого усердия.
– Ты опасный человек, а? – хохотнул Биргаз. – С тобой лучше не ссориться! Смотри, аккуратнее. В столице с рабами поступают круче. Провинция относится к рабству гораздо мягче – там понимают, что от тюрьмы да рабской доли не зарекаются, а столица… как бы это лучше сказать… большая, толстая, заевшаяся и наглая. Тот, у кого нет денег и связей, для столичных жителей суть грязь под ногами, ничтожество, недостойное внимания. А уж какой-то раб… могут убить, просто так, походя, если помешаешь пройти. А что? Заплатят твоему хозяину штраф, три золотых, и добавят в качестве штрафа за испорченное настроение еще столько же, и все на этом закончится. За охотничью собаку могут в темницу посадить, а за раба – только штраф. Учти это. Будь незаметнее, а когда находишься с хозяином, первый с чужими не заговаривай, говори только тогда, когда спросит, без дела ничего не говори, в разговор не вмешивайся – могут не понять. Там считается, что раб должен знать свое место. А его место – у ног хозяина, которые он должен вылизывать.