Маг. Биография Пауло Коэльо

Морайс Фернандо

Замысел книги, породившей столько шума, возник за несколько лет до этого — в 1997 году, в Мантуе, на севере Италии, где Пауло проводил встречу с читателями. В отеле он обнаружил конверт от бразильянки по имени Соня, сообщившей, что она, его читательница и горячая поклонница, не так давно эмигрировала в Европу и зарабатывает себе на жизнь проституцией. В конверте оказалась рукопись — ее жизнеописание. Пауло, нарушив правило никогда не читать чужих рукописей, ознакомился, заинтересовался и переслал эту историю в «Обжетиву», однако издательство отнеслось к идее публикации холодно. Через три года они вновь встретились в Цюрихе, куда к этому времени переехала Соня, и она устроила ему единственную в своем роде автограф-сессию, какой, вероятно, не проводил ни один другой писатель в мире. Она отвела его на Лангштрассе — улицу, которую после десяти вечера заполняли вышедшие на промысел проститутки со всех концов планеты. Соня оповестила их о приходе Пауло, и десятки девиц обступили его, протягивая зачитанные экземпляры его книг на всех языках мира, подавляющее большинство которых, как он заметил, приходилось на республики бывшего Советского

Союза. Соня, работавшая и в Женеве, предложила Пауло повторить этот уникальный хеппенинг и в квартале «красных фонарей» второго по величине швейцарского города. Именно там он познакомился со своей соотечественницей, которую назвал Марией, — ее история и легла в основу «Одиннадцати минут»: история девушки из северо-восточной Бразилии, приехавшей в Европу якобы для участия в шоу и обнаружившей, что ей придется заниматься проституцией. По мнению автора, эта книга — не о продажной любви, «не о невзгодах и испытаниях, выпавших на долю девицы легкого поведения, а о том, как происходит внутренний процесс сексуальной идентификации, — говорил Пауло в интервью. — Эта книга — о сложных взаимоотношениях чувства и физического наслаждения».

Название книги отсылает к «Семи минутам», — бестселлеру 1969 года, в котором американский писатель Ирвинг Уоллес рассказывает о судебных прениях, развернувшихся между сторонниками и противниками запрета на публикацию некоего романа, посвященного сексу. Когда перевод «Одиннадцати минут» был опубликован в США, репортер газеты «Ю-Эс-Эй тудэй» осведомился у бразильца, почему в его версии средняя протяженность полового акта возросла с семи минут до одиннадцати? Пауло со смехом ответил, что срок, отпущенный англосаксом, «плохо вяжется с латиноамериканскими стандартами». Книга, вышедшая в Бразилии в первом квартале 2003 года, была встречена СМИ с уже ставшей привычной недоброжелательной иронией — впрочем, ничего иного автор не ожидал и еще за месяц до выхода книги в свет в интервью журналу «Исто-Э» предрек, что реакция будет именно такой:

— Вы спрашиваете, откуда я знаю, что критике книга не понравится? Это очень просто. Нельзя поносить автора за десять книг и превознести за одиннадцатую — так не бывает.

Журналистам, однако, книга не просто не понравилась — они предсказывали, что Коэльо ждет и первый крупный коммерческий провал. Критики утверждали, что пикантная тематика «Одиннадцати минут», где речь идет об оральном сексе, отличиях клиторального оргазма от вагинального, о садомазохизме и прочем, покажется среднему читателю Коэльо чересчур забористой и скандальной. Но произошло как раз обратное. Еще до того, как начальный 200-тысячный тираж поступил в книжные магазины, литературное агентство «Сан-Джорди» продало права на книгу двадцати с лишним иностранным издательствам, заработав таким образом для автора больше 6 миллионов долларов. Через три недели после своего появления на прилавках «Одиннадцать минут» возглавила списки самых продаваемых книг в Бразилии, Италии и Германии. Британское издание в первый же день продаж привлекло в лондонский магазин «Бордерс» две тысячи человек Точно так же, как это было с десятью предшествующими книгами Коэльо, поведение читателей непреложно свидетельствовало, что и одиннадцатая не обманула их ожиданий: сейчас «Одиннадцать минут», суммарный тираж которой составил 10 миллионов экземпляров, уступает в популярности только непревзойденному и непобедимому «Алхимику».

Журнал «Карта Капитал» и другие

Скромный и деятельный Родриго Мейнберг без шума и рекламы в газетах продал по системе «от двери к двери» 5 миллионов книг

В эпоху интернета и электронных сообщений почта умудряется находить Пауло Коэльо, даже если на конверте вместо адреса стоит лишь слова «Копакабана»

29

Пауло во фраке отправляется на прием в Букингемский дворец. Писатель приглашен королевой, а не своим президентом

Первые месяцы 2004 года Пауло и Кристина посвятили тому, чтобы привести в божеский вид и сделать пригодной для проживания старую мельницу, которую они приобрели в Сен-Мартене. Первоначальный план — проводить четыре месяца на юге Франции, четыре — в Бразилии и четыре — в путешествиях по свету — был нарушен программой, присланной Моникой в самом начале года. Агентство «Сан-Джорди» буквально завалили приглашениями — их оказалось 187, не больше и не меньше — на вручение премий, участие в тех или иных мероприятиях, автограф-сессии, лекции, встречи с читателями, презентации по всему миру. Если бы Пауло Коэльо, восторженно принимаемый толпами читателей и почитателей в любом уголке планеты, друг королей, шейхов и голливудских суперзвезд, принял хотя бы половину этих приглашений, у него не осталось времени ни на что другое — и уж тем более на то, что занимало и тревожило его сильнее всего. Речь идет, разумеется, о новой книге. Все второе полугодие Пауло прокручивал эту историю в голове, так что ему хватило двух недель, чтобы переложить ее на бумагу — вернее, в память компьютера — и к концу года появился «Заир», название которого, позаимствованное у Хорхе Луиса Борхеса,

означает «нечто такое, что, однажды увидев или пережив, ты не забудешь никогда». Главный герой, не наделенный именем, но с легко узнаваемыми чертами — бывший рокер, а ныне писатель, ненавидимый критиками, обожаемый читателями, — живет в Париже с журналисткой и военной корреспонденткой Эстер. Повествование начинается с того, что рассказчик с ужасом узнает, что она его бросила. Книга, оконченная, как уже было сказано, к концу года, в марте 2005-го была готова к выходу в Бразилии и за границей.

Однако прежде чем с ним познакомились читатели из какой-либо иной страны, включая и соотечественников автора, «Заир» стал объектом несколько обескураживающей операции — прежде всего роман был опубликован в непредсказуемом Тегеране, столице Ирана, где Пауло был самым популярным иностранным автором. Операция, проведенная молодым издателем Арашем Хеджази, была направлена против местных пиратов, которые хоть и не перекрыли рекорды своих египетских собратьев, все же действовали столь бесстыдно, что выпустили в свет

27 разных изданий одного только «Алхимика» — изданий незаконных, с точки зрения Пауло, и вполне легальных, по мнению властей Ирана, не подписывавшего никаких международных конвенций по охране авторского права. То обстоятельство, что подпольное книгоиздание и книготорговля оставались безнаказанными, объяснялось особенностями законодательства страны, где правили аятоллы: оно обеспечивало защиту лишь тем книгам, которые впервые были напечатаны и выпущены в свет именно в Иране. Ради того чтобы обеспечить своему издательству «Караван» «первородство», а значит, и монопольное право на «Заир», Хеджази предложил Монике следующее: она меняет график выпуска этой книги по всему миру с тем, чтобы в Иране тираж был первым. «Заир» в самом деле вышел и действительно перекрыл пути пиратам, однако уже через несколько дней начались не-приятности с правительством. Хеджази сообщил скверную новость Пауло, который в это время вместе с Моникой был в Будапеште, в отеле «Геллерт», по телефону, причем воспользовался телефоном-автоматом, чтобы избежать возможной прослушки. Запуганный 35-летний издатель рассказал, что на экспозицию «Каравана» на Международной книжной ярмарке вломились агенты Базеджи, организации, аналогичной «полиции нравов», и, конфисковав 1000 экземпляров «Заира», объявили, что книга запрещена к распространению, а Хеджази приказали через два дня явиться в цензурное ведомство.

В ходе этого быстрого и крайне напряженного телефонного разговора собеседники согласились, что наилучший способ противостоять такому бесчинству, а заодно и обеспечить издателю свободу и безопасность, — это предать дело самой широкой международной огласке. Встревоженный Пауло немедленно связался с двумя-тремя знакомыми журналистами — первыми, кого сумел разыскать, — и вскоре «Би-би-си» и «Франс-пресс» объявили об этом цензурном произволе на весь мир. Неожиданный резонанс, похоже, смутил тегеранские власти, потому что двое суток спустя книги были возвращены без объяснения причин, а запрет снят. Еще можно понять, когда репрессивное и авторитарное государство ополчается на книгу, где речь идет о таких непристойных с точки зрения исламских моралистов вещах, как секс и прелюбодеяние. Странно однако, что ревнители нравственности замахнулись на столь популярную в стране личность — на Пауло Коэльо, «первого немусульманского писателя, побывавшего в Иране после падения шахского режима», то есть — с 1979 года.

Пауло и в самом деле посетил Иран в мае 2000 года по приглашению президента Сайеда Мохаммада Хатами, проводившего пусть и осторожную, но все же более открытую политику. Когда прилетели в Тегеран, (Кристина надела, как подобает замужней женщине, обручальное кольцо на левую руку и неукоснительно следовала тому, как должна вести себя женщина в исламской стране), несмотря на то, что было три часа ночи, они увидели тысячную толпу читателей, узнавших из газет о прибытии автора «Алхимика». Ситуация в стране была довольно напряженной — приступал к своим обязанностям новоизбранный парламент. Ежедневно на улицах иранской столицы бушевали студенческие манифестации в поддержку реформ Хатами, встречавших упорное сопротивление со стороны консервативно настроенных мулл, которым и принадлежала реальная власть в стране. Пауло, хоть его и сопровождали неотступно человек десять бразильских и иностранных журналистов, постоянно находился под бдительным присмотром шестерых телохранителей с автоматами. По окончании автограф-сессий и встреч с читателями, которых ни разу не собиралось меньше тысячи человек, в честь писателя от имени министра культуры Атаоллы Мохаджерани был устроен торжественный ужин, на котором почетное место занимал не кто иной, как сам президент Ирана. Видный романист Махмуд Долатабади, объявивший себя поклонником Коэльо, не принял приглашения на ужин, показывая тем самым, что осуждает ограниченную и робкую либерализацию, проводимую главой государства. Власти преследовали его, и, не желая сидеть за одним столом со своими гонителями, он заявил: «Я не могу утром ходить на допрос, а вечером пить кофе с президентом».

Лишь через несколько недель — таково было условие — 8 миллионов экземпляров на 42 языках поступили в книжные магазины 83 стран мира. После выхода «Заира» в Европе это название вновь замелькало в газетах — не на страницах политических разделов, как во время скандала с иранской цензурой, а в колонках светской хроники и репортажах из жизни знаменитостей. Весной 2005 года один вопрос витал в редакциях европейских СМИ, специализирующихся на этих темах: какая женщина вдохновила автора на создание образа Эстер, главной героини нового романа? Стараниями московского таблоида «Комсомольская правда» первое подозрение пало на красивую русскую модельершу Анну Росса, которая, как уверяла молва, была не только музой, но и мимолетной возлюбленной автора. Узнав об этой новости, размещенной на итальянском литературном сайте, Пауло незамедлительно направил в газету письмо, переведенное на русский его другом, журналистом Дмитрием Воскобойниковым: