Маг
Шрифт:
С укреплением сил проснулись и желания – он не был с женщиной уже очень много времени. Лежа в казарме, он слышал, как обсуждают достоинства проституток гладиаторы, которым каждую неделю приводили женщин в специальные комнаты, и они по очереди туда уходили. Его возбуждали их разговоры, но он не хотел участвовать в этих оргиях – бултыхаться в чужом семени на женщине, с которой перебывали тысячи мужчин, рискуя подхватить какую-то заразу, – нет, это не для него, он не на помойке себя нашел. Рабы же не испытывали по этому поводу никаких комплексов и с удовольствием пользовались передвижными спермовыжималками. Влад их не осуждал – другой жизни они и не знали, да и жизни той им было отпущено очень мало. Скоро будет ближайший праздник, или же именитые люди закажут бои в честь дня рождения главы рода, и многие не вернутся в казарму.
Наконец Варута все-таки появился, немного недовольный, отстегнул Владу цепь от ошейника со словами:
– Цепь
Влад повесил на руку щит, диаметром сантиметров сорок, надел шлем, наподобие скифского, и взял в руки меч типа прямого корейского – узкий и гибкий. Его края и острие были затуплены, но при желании и им можно было бы снести голову. Он прикинул меч на баланс, крутанул в руке, проверяя, как он ложится в нее, и подумал: «А что, если снести башку Варуте, сигануть через забор, а потом уйти дворами на волю?» Он подумал об этом еще раз и оставил смелую идею – рано. Без знания местности, без денег, с ошейником, он далеко не уйдет… Влад опустил меч клинком вниз и шагнул на арену.
Глава 6
Солнце ударило по его телу прямыми, как копья, лучами. Если бы не природная способность быстро покрываться загаром, Влад давно бы облез не один раз. Он сделал несколько шагов по площадке, встал в центре, отбросил все посторонние мысли и осмотрелся. Это было что-то наподобие мини-арены для гладиаторских боев: со стороны дома, на уровне человеческого роста, имелась площадка, на которой стояли столы, стулья, – видимо, знатные господа во время игрищ расслаблялись там со своими дамами и домочадцами, глядя на то, как люди убивают друг друга. Сейчас площадка была пуста, если не считать находившегося на ней одного человека, седовласого мужчины лет около пятидесяти. Он скучающе смотрел пустыми глазами на Влада, примерно так же, как если бы тот был манекеном в магазине готового платья. Впрочем, Влад и не собирался привлекать его «монаршее» внимание – ему надо было не устраивать цирковое представление, а выжить… как и всегда.
Из дома, открыв дверцу, вышел на площадку молодой человек в сверкающих на солнце доспехах – на нем был шлем, закрывающий голову почти полностью, поножи, чешуйчатая броня, небольшой щит – такой же, как у Влада, и кривая сабля. Кстати, что-то Влад не заметил, чтобы у нее было затуплено острие… Воин шагнул вперед и, не делая никаких упреждающих жестов, не вставая в стойку, сразу обрушился на раба, желая расправиться с ним в первые же секунды.
Влад также не стал принимать никакие стойки, он просто ушел от удара, поскольку прекрасно помнил, что ему сказал Варута: малейший ущерб противнику – и его накажут. Итак, он не мог побить врага, не мог причинить ему какой-либо вред – все, что он мог, это уворачиваться и тянуть время. Его мозг переключился на работу в сверхбыстром режиме, и Влад как бы со стороны наблюдал за поединком: удар – отступил в сторону, меч прошел в сантиметре от груди, еще удар – принял на щит, удар – отступил, удар – свистнуло над головой. Он мог так до бесконечности финтить и отбивать атакующие удары, но ему это надоело, и, когда следующий раз противник сделал выпад, целясь «тупым» острием ему в живот, он сделал пируэт на носках, пропустил клинок мимо себя и резким очень сильным ударом выбил его из руки нападавшего. Тот застыл в замешательстве, а Влад отошел к ограждению арены, прислонился к стене и замер, равнодушно взирая на окрестности.
Соперник подобрал оружие и бросился в атаку снова, надеясь рассечь Влада косым ударом сверху, но лекарь чуть повернулся – клинок мелькнул возле уха, врезался в барьер и, жалобно дзынькнув, сломался, – меч Влада резким ударом сверху сломал его у рукояти, оставив в руке противника жалкий огрызок.
Мужчина на возвышении медленно три раза хлопнул в ладоши и проговорил, негромко, но хорошо поставленным звучным голосом:
– Варута, ты сегодня превзошел себя. Где ты откопал этого раба? Моему отпрыску он точно не по силам. Я бы хотел, чтобы он бился на празднике в честь именин моей супруги, послезавтра. Хочу посмотреть, как он разделает бойцов Карушона. Он пользуется услугами Амбаза, а тот, кстати, говорит, что его бойцы гораздо лучше, чем твои, предлагает мне отказаться от твоих услуг – мол, твои рабы ниже классом, чем его. Я с Карушоном побьюсь об заклад, и если я выиграю, то сделаю тебя постоянным поставщиком гладиаторов. Как смотришь на это дело? Сумеешь обеспечить выигрыш? Грех тратить умения этого раба на роль куклы для битья.
– Господин Камбаз, – Варута с почтением склонился перед клиентом, – я счастлив, что вы решили воспользоваться услугами моей конюшни, мои бойцы лучше многих в городе, но вам не кажется, что было бы опрометчиво делать крупную ставку на этого раба? Он всего лишь неделю у меня,
– Варута, ты что, струсил? Я плачу втрое против обычной цены за этого раба, и ты выставишь его на один бой. Если ты выставишь его на два боя – впятеро. На три – в десять раз больше! Лови свою выгоду, пока можешь. Мне думается, он еще поднесет неожиданные сюрпризы твоему другу Амбазу… или я ничего не понимаю в бойцах.
– Пусть будет так, как хочет уважаемый Камбаз. – Варута с трудом скрывал радость. Ну как же, он купил раба по дешевке, за гроши, как куклу для битья, а тот оказался таким выгодным приобретением. Даже один этот заказ превысит стоимость покупки в несколько раз.
– Хорошо. Послезавтра чтобы он был с утра в моем доме, в полном вооружении, допустимом для рабов. Три боя. Пока три. Деньги получи сейчас у управляющего.
Влад угрюмо тащился за радостным надсмотрщиком, позванивающим тяжелым мешочком с деньгами, размышлял: «Время, идет время! Что там сейчас в замке, что в клинике? Не пойдет ли прахом работа последних лет? Ну клиника вряд ли. Там сильный коллектив, жесткая рука Марьяны, да и Марина тоже не промах – они не дадут развалиться делу. По крайней мере, пока… Она ведь, Марьяна, не знает о договоренностях с гильдией и всех тех событиях, что произошли в замке. А вот замок – большая проблема. Как бы оттуда не полезли ящеры… люди ничего не знают об их существовании. Нужно как можно быстрее выбираться отсюда. Попытки связаться с драконом и Марьяной не имеют успеха, наверное, потому, что при падении у меня что-то сдвинулось в мозгах, что-то перемкнуло… Если бы хоть регенерация осталась… но без Силы это невозможно. Ошейник блокирует все попытки коснуться магии и вытягивает Силу из узла… Да ее там уже практически не осталось. Сколько я бродил в пещерах? Неделю? Две? Три? Все как в смутном сне… а потом эти уроды, опаивавшие меня сонным зельем. Я слышал про караваны купцов, не брезгующих и работорговлей. А как они поняли, что я магик? Ну как-как, скорее всего, у них свой магик был, лекарь какой-нибудь. Почему же так дешево меня продали, почему не попытались использовать как магика? А как меня использовать в этом качестве? Допустим, получил я доступ к Силе, а потом ка-а-ак жахнул по ним, – как они меня удержат? Ясное дело, что каждый, кто окажется рядом с неконтролируемым магиком, а особенно боевым, рискует быть поджаренным заживо. Один боевой магик стоит полка воинов. Проще отрубить его от источника Силы, и пусть себе дерьмо собирает или подставляется куклой на арене. Интересно, а зачем им эти живые куклы, которые еще и не могут дать сдачи? Хм… а может, и есть зачем – для натаскивания своих отпрысков, чтобы те крови не боялись. Зарубил „куклу“, пролил кровь – вот и привык рубить людей. А надсмотрщик, гад, нарочно трепанул: полгода живут, год… „Куклы“ живут до первого боя! Это же мясо! Очевидно! Ну погодите, мне бы только ошейник снять, я бы вам, сукам, шороху навел!»
Они подошли к дверям казармы, стража пропустила их внутрь – казармы охранялись изнутри и снаружи тяжеловооруженными воинами. Влад подумал, что, похоже, работа ланисты, хозяина гладиаторов, приносит не только большие доходы, но и серьезные расходы.
Варута завел его в казарму, тут же распорядился принести побольше еды. Слуги подали много отварного постного мяса, горячий бульон, кувшин с каким-то напитком, что-то вроде холодного компота. Влад с жадностью стал есть – организм требовал витаминов и микроэлементов для восстановления усохших мышц – и запивал еду компотом. Правда, у него был какой-то непонятный привкус, который он не мог никак определить. После трапезы Влада потянуло в сон – это было в общем-то нормально, если бы сон не был так похож на забытье. Влад растянулся на подстилке и заснул.
Через некоторое время сквозь сон он услышал голоса. Его переворачивали, шевелили, трогали его зарубцевавшиеся раны и сбитые о камни ноги, заглядывали в рот и глаза – он пытался очнуться, сосредоточить мысли, но не мог. Два голоса как будто спорили возле него: один был низким, похожим на голос надсмотрщика, другой высоким, тонким, будто бы старческим, и он что-то настойчиво втолковывал Варуте. Чьи-то руки сняли с него ошейник, но он все равно не мог шевельнуться.
– Варута, это непростой человек. Ты едешь верхом на тигре. Освободись от него. Он колдун такой силы, что, если снять с него ошейник – тебе конец.
– Ему тоже конец. Если я погибну, ошейник его убьет – он настроен на меня, и после моей гибели его задушит. Они все это знают, потому сидят тут, а не разбегаются. А этот ошейник еще и макриловый – он блокирует его магию надежно.
– Я тебе сказал. Ты услышал. Я подлечил его тело, но скажу тебе: более совершенного тела я не видал. Я бы сказал, что над ним поработал магик великой силы, даже в этом состоянии он перебьет всю твою казарму и почти не запыхается. Отделайся от него, советую! Я прожил уже триста лет, я знаю, что говорю, я лекарь не из последних.