Магам свойственно ошибаться
Шрифт:
Мэгги не нравилось убивать беззащитных людей, даже бандитов. Она ведь была целительницей, а целители в основном занимаются совсем другим. Но и рисковать она не намеревалась. Многие люди боятся мертвецов, а ведь живые мерзавцы гораздо опаснее мертвых. Поэтому враг всегда предпочтительнее в виде трупа. Впрочем, в данной ситуации, как она убедилась, никакого риска не было. И драгуны, и она, и Род если и не убивали противника, то наносили такие раны, что пакостей от раненых ожидать уже не приходилось. Выполняя эти рутинные действия, она думала, что же ей делать с герцогом.
Самым простым выходом казалось прирезать и его
По всему выходило, что герцог ей нужен живой. Его свидетельство будет авторитетным и однозначным доказательством ее невиновности. А раз так, нужно не просто его не убивать, а срочно заняться его раной. Рана была нехорошая, если ничего с ней немедленно не сделать, то герцог может выжить, а может и умереть. Прихватив свою сумку со снадобьями и инструментами, Мэгги поспешила к своему будущему пациенту.
Род стоял, опираясь спиной о дерево. В правой руке он держал шпагу, а левой прижимал к ране на правом боку снятый с себя камзол. Его поза была совершенно неестественна, поэтому Мэгги замедлила шаг и приготовилась к новым неприятностям. Выпад Рода шпагой ей в грудь врасплох ее не застал. Мэгги отпрыгнула назад, хотя и недостаточно быстро. Острие шпаги ее все-таки зацепило.
– Ты идиот! – заорала разъяренная Мэгги. – Порвал мне рубашку! Поцарапал мне левую грудь!
– Ты хотела меня убить! – прохрипел Род.
– Ну точно идиот! Да я тебя могу убить издали! А могу ничего не делать – тебя добьет твоя рана! Но ты мне нужен живой! Неважно зачем, но нужен! Если бы не это, бросила б тебя здесь подыхать! Скотина ты и придурок, а не благородный дворянин! Разбойников беспомощных ему жалко, убивать их неблагородно, а меня прикончить предательским ударом, когда я собираюсь спасти тебе жизнь, – это, значит, нормально! Ну убил бы меня, и сам бы вскоре подох от раны! Об этом хоть подумал?
– Зачем я тебе живой?
– Ну не безразлично ли тебе, зачем? Ладно, чтобы только не терять времени. Ты единственный, кто может подтвердить, что я не была заодно с разбойниками. Это для тебя убедительная причина? Если да, отбрось шпагу. Если нет, я ухожу, а ты тут подохнешь!
– Я же тебе живой нужен…
– В первую очередь я себе нужна живая!
Род отбросил в сторону шпагу. Мэгги осторожно подошла к нему.
– Не боишься магического исцеления?
– Нет. У меня в замке тоже есть маг-целитель.
– Наверно, белый? У нас различная техника. Так, нехорошая рана. Сейчас засыплю ее волшебным порошком.
– Что за порошок?
– Толченое высушенное мышиное дерьмо. Или крысиное, не знаю, да это и без разницы.
– Зачем это в меня сыпать?
– Снимает воспаление. Вообще от многих болячек помогает. Короче, лишним не будет. А теперь, дерьмовый герцог, терпи.
– Разве маги зашивают раны? Так делают французские медикусы, а не маги!
– У одного из них я и научилась. Не дергайся, гад, мне и так трудно!
– Но дерьмо в рану! Раны всегда промывают, а не дерьмо в них кладут!
– Успокойся! Доверие к целителю – половина успеха исцеления. Доверься мне. Это же ты меня хотел убить, а не я тебя. Ты далеко не первый, кому я обрабатываю раны, так что я знаю, что делаю.
– Но как дерьмо может снимать воспаление?
– Я этого не знаю. У меня ведь девятый уровень, а не первый. Может, дело не в самом дерьме, а в плесени на нем. По крайней мере, дерьмо без плесени так не действует. Когда-нибудь попробую плесень без дерьма, а пока применяю то, что есть. Вот, последний стежок сделала. Вставай, урод, перевяжу. Ну вот, можете садиться на лошадь, Ваша дерьмовая Светлость. А мне одной придется грузить мешок с золотом на коня. Золото необходимо доставить властям. Иначе проблем не оберешься.
– Больно, – пожаловался Род. – Помоги, пожалуйста, забраться в седло.
– Как царапать грудь честной девушке, так все герои! А как на коня сесть, сразу все тяжело раненные!
Впрочем, сесть в седло она ему помогла. Она мне совсем не нравится, думал Род. Ладно, какое мне до нее дело, отвезем золото, сдадим его людям короля, и на этом все – больше я ее никогда не увижу.
Предположение юного герцога не имело с действительностью ничего общего.
Ехали они медленно, шагом. Род был слишком слаб, чтобы удержаться на лошади, если она перейдет хотя бы на рысь. Оба молчали. Мэгги злилась на него за безвинно поцарапанную грудь, а Роду было стыдно за свои действия. Ведьма остановила кровь, зашила рану, а если ей поверить, что мышиное дерьмо творит чудеса, то и воспаление ему не грозит. Рана, конечно, болела, но это было нормально, да и боль была вполне терпимая.
Поначалу Мэгги держалась сзади Рода, чтобы держать под контролем его действия, но убедилась, что убивать ее он не будет. Хотя бы потому, что не сможет. Оружия у него нет, а безоружным опасности он сейчас не представлял. Да и лошадь с навьюченным на нее ценным грузом, как оказалось, вести в поводу не нужно. Драгунская лошадь была отлично обучена и совершенно не намеревалась отделяться от группы. Мэгги поехала рядом с Родом. Ее злость сменилась любопытством. Что герцог делал один на лесной дороге? Он сказал, что возвращается из поездки. Все равно что ничего не сказал. Почему без сопровождения? Зачем ездил? Он ведь еще совсем мальчишка, подумала Мэгги. У него должен быть опекун. Как же он отпустил подопечного без охраны? Да, поняла она, размышлениями любопытства не утолить. Придется завязывать разговор. А уж когда разговор завяжется, вытянуть все интересные ей сведения она сможет. И тому, и другому обучали всех черных магов и целителей в числе первых. Иногда трудно исцелить человека, не узнав о нем нечто важное и при этом такое, что он сам скрывает или не придает ему значения.
– Так и будем молчать? – поинтересовалась Мэгги.
– А о чем нам говорить? Я герцог, ты ведьма и дочь пастуха. Какие у нас могут быть общие интересы и темы для разговора? К тому же у меня болит бок, и мне не хочется разговаривать.
– Ты хнычущий мальчик или мужчина? Если не можешь терпеть умеренную боль, могу дать тебе порошок, который боль снимет.
– Я могу терпеть боль. Просто не хочу разговаривать.
– Значит, шпагой ты меня убить не смог и теперь пытаешься убить скукой.