Магазин чудес «Намия»
Шрифт:
– Не знаю, – покачал головой Ацуя.
– Так нельзя! – Это уже Сёта. – Ведь ее любимый хочет, чтобы она участвовала в Играх.
– Но он же умирает. Как она может в это время тренироваться? Ей лучше побыть с ним. Я думаю, и он на самом-то деле хочет того же, – неожиданно энергично возразил Кохэй.
– Не факт. Он борется с болезнью, чтобы увидеть ее триумф. Старается дожить до этого дня. Если она откажется от участия в Играх, он может потерять волю к жизни.
– Но ведь она пишет, что не
– Вот именно, значит, ей нужно лезть из кожи вон! Некогда грузить себя проблемами. Нужно изо всех сил тренироваться – в том числе и для любимого – и получить место в команде! Ничего другого ей не остается.
Кохэй хмыкнул и скривился:
– Я б не смог.
– А разве я о тебе? Я это говорю Зайцу-сан.
– Я вот не могу приказывать людям сделать то, на что сам не способен. Сёта, а ты? Смог бы?
Похоже, вопрос поставил Сёту в тупик. Он мрачно посмотрел на Ацую:
– А ты?
Тот по очереди взглянул на обоих.
– Да чего вы так серьезно задумались? Нам вообще не обязательно ломать над этим голову.
– Так что будем делать с письмом? – спросил Кохэй.
– А что мы можем сделать? Ничего.
– Но ведь надо написать ответ. Нельзя его так оставить.
– Чего?! – Ацуя посмотрел на круглое лицо Кохэя. – Ты что, собрался отвечать?
Тот кивнул.
– По-моему, лучше ответить. Мы же без спросу вскрыли конверт.
– Что ты несешь? Здесь ведь никого не бывает. Нечего было сюда письмо приносить, сама виновата. Разумеется, ответа не будет. Сёта, ты ведь согласен со мной?
Сёта погладил подбородок.
– Ну, в целом да…
– Вот! Забудь про письмо. Хватит лезть не в свое дело.
Ацуя прошел в лавку, принес оттуда несколько рулонов бумаги для сёдзи и протянул приятелям.
– Держите. Расстелите, и будем ложиться.
Сёта сказал:
– Сэнк ю.
Кохэй тоже поблагодарил и взял бумагу.
Ацуя развернул рулон на татами и аккуратно улегся. Он закрыл глаза и попытался уснуть, но друзья, похоже, не последовали его примеру. Он обеспокоенно приподнял голову.
Те так и сидели с рулонами в руках.
– А может, взять его с собой? – пробормотал Кохэй.
– Кого? – спросил Сёта.
– Любимого. Который болеет. Если взять его с собой на сборы и за границу, тогда она будет с ним вместе, сможет тренироваться и на соревнования попадет.
– Как она его возьмет-то? Он же болен! Сказано ведь, что ему полгода осталось.
– Но мы же не знаем, в каком он состоянии. Если он не совсем лежачий, значит, сможет с ней поехать. Хотя бы в инвалидном кресле.
– Если б это было так, она бы не спрашивала совета. Наверное, он прикован
– Думаешь?
– Уверен. Почти.
– Эй, – окликнул их Ацуя. – Сколько вы еще будете болтать о всякой ерунде? Я же сказал, забудьте об этом.
Приятели недовольно умолкли и потупились. Но Сёта тут же поднял голову.
– Ты, конечно, прав, но я почему-то не могу на нее наплевать. Эта Заяц-сан ведь действительно мучается. Хочется ей как-то помочь.
Ацуя хмыкнул и сел.
– Как-то помочь? Не смеши меня. Что мы можем? У нас ни денег, ни образования, ни связей. Все, что мы умеем, – это обнести пустой дом у богатенькой. Да и то у нас не вышло, как было задумано. Вроде и утащили что-то ценное – так машина сломалась. Поэтому и сидим тут все в пыли. Мы для себя-то не способны ничего толком сделать, куда нам другим советы давать?
Под напором Ацуи Сёта втянул голову в плечи и опустил глаза.
– Короче, давайте спать. Утром все двинутся на работу, мы смешаемся с толпой и улизнем. – Ацуя снова лег.
Наконец и Сёта начал расстилать бумагу. Но медленно.
– Слушай, – нерешительно заговорил Кохэй. – Может, все-таки напишем что-нибудь?
– Что? – спросил Сёта.
– Ответ, что же еще! Не идет она у меня из головы…
– Ты что, дурак? – сказал Ацуя. – Вот еще – голову над этим ломать.
– А чего? Хоть что-то написать – это же изменит дело! Люди ведь часто благодарны даже за то, что кто-то их выслушал. Вот и эта девушка – она мучается, потому что не может никому рассказать о своей проблеме. Даже если мы не сумеем дать ей толковый совет, а просто напишем, мол, поняли твою беду, ты уж держись – ей и полегче станет.
– Тьфу ты! – в сердцах сказал Ацуя. – Ну и делай что хочешь, раз ты такой болван.
Кохэй встал.
– Есть чем писать?
– В лавке, кажется, были канцелярские товары.
Сёта и Кохэй ушли в магазин, пошуршали там чем-то и вернулись.
– Ну что, нашли? – спросил Ацуя.
– Ага. Всякие маркеры уже не пишут, а шариковая ручка нормальная отыскалась. И бумага есть! – радостно ответил Кохэй и ушел в кухню.
Разложив на столе бумагу, он уселся на стул.
– А что писать-то?
– Да так и напиши: беду твою поняли, держись, – сказал Ацуя.
– Нет, ну это как-то совсем уж бесчувственно.
Ацуя прищелкнул языком.
– Делай как хочешь.
– А может, изложить нашу идею насчет того, чтобы взять любимого с собой? – спросил Сёта.
– Ты же сам сказал, что, будь это возможно, вряд ли бы она просила совета.
– Ну и сказал, а теперь думаю, что можно и уточнить.
Кохэй озадаченно посмотрел на Ацую.
– А ты как думаешь?
– Не знаю я. – Ацуя отвернулся.