Магазин из Ниоткуда

МакКензи Росс

Магазин был пещерой, полной сокровищ. Куда бы Дэниел ни взглянул, везде он подмечал то, что хотелось потрогать, рассмотреть поближе, забрать себе. В свете огня сверкало золото, мерцало серебро, переливались кристаллы. Замысловатые деревянные часы и зеркала разных размеров, с богато украшенными рамами и совсем простые, украшали стены. В аквариуме мелькали рыбки. В комнате были фарфоровые куклы и деревянные солдатики; ржавые мечи, чучела животных; высокие, до потолка, стопки книг; украшения, будто озаренные серебряным светом. Даже пылинки, выхваченные

полосой света, мерцали как звезды. А чучело белого медведя в углу, казалось, сторожило магазин.

– Как ты сюда попал? Мы закрыты!

Голос напугал Дэниела. В дальнем углу комнаты возвышался стол с ножками, вырезанными в форме орлиных когтей. За столом сидел невысокий мужчина в покрытом пылью костюме, его приятное лицо венчала копна кудрявых каштановых волос. Напротив него на столе лежала потрепанная книга. Перьевая ручка уже замерла в ожидании над раскрытой страницей. Но глаза мужчины цвета грозового неба пристально смотрели на Дэниела.

– Простите, – сказал тот. – Не хотел вам мешать. Просто за мной гонятся.

Взгляд его в этот момент был прикован к книге, которая начала подрагивать, как будто что-то пыталось выбраться наружу.

Мужчина нахмурился, заметив любопытство мальчика. Он захлопнул книгу, запер ее в ящике стола, встал и, пройдя мимо Дэниела, направился к двери.

– Видишь? – сказал он, указывая на знак, где и правда было написано «Закрыто». Он потянул ручку и открыл дверь. – Хм, могу поклясться, что я ее закрывал.

Мужчина повернулся к Дэниелу и посмотрел на него, прищурясь:

– Та к кто за тобой гонится?

– Большие парни из моего приюта.

Мужчина приподнял бровь:

– Ты сирота?

Дэниел кивнул.

Огонь трещал и шипел.

– Что случилось с твоими родителями? – спросил Дэниела его собеседник.

Мальчик подумал, что это странный вопрос для незнакомца, но быть вышвырнутым обратно на улицу ему не хотелось, поэтому он ответил:

– Папа был рыболовом. Погиб в море. Мама после этого продержалась пару лет.

Этот немногословный ответ, казалось, устроил владельца магазина.

– И почему эти большие парни за тобой гонятся? – спросил он. – Должна быть какая-то причина.

Дэниел скрестил руки на груди.

– Причина в том, что они отморозки. Спэд и его прихвостни думают, что они держат весь приют. Они отнимают у других детей вещи – важные вещи, вроде тех, что остались у них от родителей. И никто им никогда не перечил. Но я уже больше не мог это выносить: я выследил их, нашел место, где они прячут украденное, и раздал его всем обратно, объясняя, что если другие дети будут держаться вместе, Спэду и его банде с ними не сладить. Спэду это не понравилось.

Невысокий мужчина в пыльном костюме выпятил вперед нижнюю губу и кивнул, скрывая улыбку:

– Школьные хулиганы, понятно. – Он зашагал за письменным столом. – Как тебя зовут?

– Дэниел. Дэниел Холмс.

– Ну, Дэниел Холмс, я знаю, что это такое – жить, опасаясь хулиганов, тут мы похожи.

– Правда?

– Мм…

скажу тебе вот что: можешь подождать здесь, пока не убедишься, что Спэд и его шайка ушли.

– Спасибо большое, сэр.

– Не за что, – отозвался мужчина в костюме. – А теперь извини, меня ждут дела.

Он повернулся и направился к бордовой бархатной портьере в задней части магазина, но, дойдя до нее, помедлил.

– Дэниел, у тебя есть любимое животное?

– Животное? – призадумался мальчик. – Это, наверное, странно, но мне нравятся сороки, говорят, они умнейшие из птиц. Есть такой стишок о них…

– Одна к печали, две на счастье? [1]

– Ага, тот самый.

– Очень хорошо, – сказал владелец магазина, улыбнувшись сам себе, и добавил: – Я должен идти.

1

«Одна к печали» / «One for Sorrow» – старинный детский стишок о сороках, отражающий народные суеверия: число увиденных сорок определяло степень невезения человека.

– Еще увидимся, – ответил Дэниел. – Может, я как-нибудь вернусь и что-нибудь у вас куплю.

Улыбка мелькнула на лице мужчины:

– Я бы не был в этом так уверен. Возвращающиеся покупатели у нас редкость.

С этими словами он исчез за портьерой.

Дэниел выглянул в окно, которое подкрасили сепией, отчего мир за ним казался сошедшим со старой фотографии. Серый глазговский дождь стучал толстыми каплями, на дорогах уже начали собираться лужи.

Спэда с бандой давно и след простыл, но Дэниелу отчаянно хотелось бросить последний взгляд на магазин перед уходом. Он подошел к столу с разбросанными на нем солдатиками, взял двоих и устроил им сражение, представляя, что это они со Спэдом.

Солдатик Дэниела уже был готов скинуть Спэда со стола, как вдруг что-то привлекло его внимание, какой-то нежный звук, похожий на взмах крыльев. Забыв про игрушки, мальчик уставился на бордовую портьеру в конце комнаты. Еще взмах. Портьера мягко колыхнулась.

Дэниел шагнул вперед, сердце его колотилось. Приблизившись, он протянул дрожащую руку и медленно, осторожно коснулся ткани.

Бордовый бархат приподнялся, послышался шелест крыльев, и две серебристые птицы вылетели из-под портьеры. Дэниел пригнулся, и птицы пролетели через весь магазин, приземлившись на сложенные стопкой книги.

Это были сороки. Но такие, каких Дэниел никогда прежде не видел.

Они были сделаны из играющего на свету, переливающегося серебра.

Каждое перышко, тонкое как льдинка, отражало языки пламени, пляшущие в камине. Серебряные сороки, наклонив головы, внимательно наблюдали за мальчиком своими сверкающими рубиновыми глазами.

– Как такое возможно? – прошептал Дэниел, осторожно приближаясь к птицам, которые его, однако, не испугались. Подойдя совсем близко, он протянул руку: – Вы настоящие?