Магазин на диване
Шрифт:
Ее муж громко вздохнул.
– Хорошо, – буркнул он, развязал галстук, швырнул его на кровать и подошел к шкафу, чтобы достать красный.
Пегги Джин обожала воскресенье, потому что в этот день вся ее семья наряжалась и шла в церковь. Таким образом они проводили время вместе и занимались делами, которые им всем нравились. Это воскресенье было особенно важным днем, учитывая проблемы Пегги Джин со здоровьем. Доктор до сих пор не перезвонила, и это ее тревожило. Наверняка врач что-то от нее скрывает.
– Ой! – воскликнула
Вот видишь, что бывает, когда я нервничаю? Врач уже давно должна была мне позвонить!
Джон покосился на жену и скривил рот, завязывая красный галстук.
– Ты слишком бурно на это реагируешь.
– Слишком бурно? Ничего подобного, нормально я реагирую! Может, это серьезное заболевание и мне понадобится гормональная терапия.
– Ладно, проехали, – пробормотал Джон.
В машине Пегги Джин расспрашивала сыновей, сидящих на заднем сиденье, о предыдущей службе.
– Мальчики, вы помните, что милый отец Куигли рассказывал вам на прошлой неделе, а?
Мальчики переглянулись, потом посмотрели в лицо матери, отражающееся в маленьком зеркальце на козырьке. И ничего не ответили.
– Должны помнить. Он говорил о том, как важно прощать людей, даже когда нам кажется, что они сделали или сказали что-то такое, что простить невозможно, – проговорила она, сняв с ресницы комочек туши и снова взглянув на сыновей. – Мальчики, вам не кажется, что такие вещи нельзя забывать?
Мальчики в унисон закивали, как по команде.
– Мне тоже кажется, что это важно, – произнесла она, захлопнув крышку зеркальца и подняв козырек. После чего повернулась к мужу: – Дорогой, не надо так гнать, у нас еще достаточно времени.
Джон покосился на спидометр.
– Всего сорок три мили в час.
– Да, но ограничение – сорок миль в час. Мы же не хотим изображать из себя ненормальных гонщиков, особенно по дороге в церковь с детьми в машине.
Джон чуть-чуть нажал на тормоз и сбавил скорость до тридцати девяти миль в час.
Пегги Джин улыбнулась и легонько похлопала его по колену.
«Богословский центр» был симпатичной, чистенькой современной церковью с цветными витражами в окнах, изображающими святых и поднимающими дух словами «надежда», «радость», «мир» и «любовь». Помещение было оснащено современной звуковой системой, так что никому не приходилось напрягать слух во время проповеди. И в этой церкви дети не чихали, как в той старой, пропахшей плесенью, куда они ходили раньше.
Сначала Пегги Джин сердилась на мальчиков, считая, что они чихают нарочно из баловства. Но потом она отвела их к аллергологу, который сделал множество уколов и определил, что у мальчиков действительно аллергия на плесневый грибок. Как только они стали ходить в другую церковь, чихание прекратилось. Но Пегги Джин все равно настояла на том, чтобы им делали ежемесячные профилактические
В то воскресенье проповедь была посвящена умению отличать нужды от желаний. В ней говорилось о том, как важно удовлетворять свои потребности и обуздывать желания. В то время как Пегги Джин сидела с милой улыбкой на лице, слушая отца Куигли, взгляд ее мужа был направлен через два ряда вперед и чуть налево, где сидела семнадцатилетняя соседская дочка Никки.
Он думал о том, что из Никки получилась бы отличная няня для их мальчиков. И еще ему казалось, что волосы у нее прямо как мед. Тут девушка повернулась, чтобы поправить бретельку от лифчика. Заметив, что на нее смотрит мистер Смайт, она застенчиво улыбнулась в ответ и отвернулась.
После церкви вся семья отправилась в «Макдоналдс» через дорогу: любимый семейный ритуал. Каждому из мальчиков разрешалось купить «Хэппи Мил». Пегги Джин заказала филе-о-фиш с дополнительным соусом тартар. А ее муж взял двойной чизбургер, хотя Пегги Джин казалось, что полфунта мяса – это уж слишком. Они отнесли к столику красный пластиковый поднос, сели и сложили руки. Пегги Джин закрыла глаза и произнесла для семьи маленькую молитву.
– Дорогой Господь, мы очень благодарны за эту пишу и наше доброе здоровье. Мы знаем, что нам повезло, и жалеем тех, кому повезло меньше. Аминь.
– У меня автомат! – завопил средний Смайт, распотрошив «Хэппи Мил».
Его младший брат принялся рвать обертку.
– А у меня топор!
Ричи, самый старший из мальчиков, закатил глаза и нахмурился, швырнув на стол пластиковый противогаз. Он считал себя слишком взрослым, чтобы ходить с родителями в «Макдоналдс» и есть «Хэппи Мил».
После того как семья Смайтов закончила обед и собралась уходить, самый младший из мальчиков заметил грязного оборванца, стоящего у входа в ресторан.
– Мам, смотри, там голодранец.
Пегги Джин наклонилась так, чтобы ее глаза и глаза сына были на одном уровне.
– Нельзя говорить «голодранцы», милый. Нищих называют бомжами. – Пегги Джин открыла сумочку и достала четвертак из отделения для мелочи. – Мы должны помогать бездомным по мере возможности.
Когда они вышли из ресторана, бездомный протянул руку:
– Помогите на пропитание.
Пегги Джин улыбнулась и вложила в ладонь оборванца четвертак, проворковав при этом «Не стоит благодарности».
Они направились к машине, но мужчина заорал им вслед:
– Всего один долбаный четвертак? И что я, по-твоему, смогу купить на двадцать пять центов, чертова сука?
Пегги Джин ускорила шаг. Все три ее сына обернулись и вытаращились на бомжа, который махал над головой несчастной монетой и орал.
– Драная щелка! – вопил он. – Шлюха! – Он швырнул в Пегги Джин четвертак.
– Не смотрите на него, – отругала она мальчиков.
Забравшись в машину, младший Смайт спросил мать: