Магфиг
Шрифт:
Я вздохнул и, отставив недопитый кофе, вышел из своего закутка. Бли-ин, м-дя-а и ёпрст в одном флаконе. Все хуже, чем я мог себе представить. Ну вот скажите мне, как бы вы делали скамейку из двух чурбачков и пары досточек? Правильно, замеряете и отпиливаете от бруса парочку кусков нужной длины для ножек, то же с досками для сидушки. Строгаете, последние особенно тщательно, чтобы, значит, не очень повредить мягкое место коварной занозой, а дальше – молоток с гвоздями в зубы и с диким криком «банзай» скрепляете все вместе. Вуаля. Сиденье типа «подзаборное место люкс для лузганья семян подсолнечника» готово – пользуемся.
Ага, это я так думал, оказалось… гм, ладно, начнем по списку.
Итак, Колайс Эльдурейз – темный эльф. Сидит в позе лотоса и, поскребывая доску ногтями, что-то напевает. Потом
Ом Кум – мальчик-волшебник. Что-то отпилил, правда, кривенько – и теперь пытается собрать данный пазл. Однако, судя по количеству гвоздей, вбитых под разными углами и даже в верстак, – безуспешно, но старается. Хотя то, что у него получается, на скамейку вряд ли похоже, – конечно, если у вас не три (пардон) задницы, причем все на разной высоте, и вы к тому же не йог-мазохист, – но конструкция еще не завершена, так что у местного Церетели есть все возможности в конце концов создать шедевр.
Теодор Эф – оборотень. Ну тут я чуток офигел, ибо у верстака сидел здоровенный бобрина. Да-да вы не ослышались – обыкновенный бобер, правда, ростом мне почти по пояс, а кругом валялось несколько острозаточенных кусков бруса, как будто собрался частокол строить или плотину, хотя фиг его, бобра, знает. Сидит так и, почесывая лапой промеж ушей, задумчиво смотрит на очередной кусок дерева. Блин, я даже не сразу врубился, что это за зверюга, пока не увидел, что на нем надет знакомый форменный пиджак с гербом академии. Бобер в пиджаке – это еще та картина. Кстати, что-то про оборотней-бобров я ничего не слышал, оборотни – они же вроде волки или как? Да и паренек до этого вроде как в волка преображался, а здесь… эх, гении, все не как у людей. Нет чтобы оборотни отдельно, а бобры отдельно, – так тут все вперемешку – не академия, а сумасшедший дом.
Тори Гай – наш незабвенный герой. Нет, этого, по-моему, учить бесполезно. Ведь показал, как ножовкой пилить надо, – так нет, рубит ею, как топором, только щепки в разные стороны. Правда, так самозабвенно мочалит он по брусу – прямо загляденье. Сколько мощи, силы, благородства и… тупости. Двухметровую брусину практически на лучины порезал, да еще, судя по довольному лицу, во вкус вошел: теперь пока совсем в груду щепок не превратит, шиш оттащишь. Блин, а я еще удивлялся, когда Дорофеич мне сказал, что ножовки он заказал особые – неломающиеся, мол, Мангалычу даже специально куда-то ездить пришлось, чтобы лично договориться о таком странном заказе.
Не, они, блин, надо мной издеваются. Нельзя же быть настолько… или можно? Хотя, с другой стороны, они же маги, на фиг им с таким заморачиваться. Да и за мою учительскую карьеру всяких учеников навидался, но такого… Нет, сто процентов, ребята просто симулируют острый приступ шизофрении, хотя в отношении Гая я в этом не уверен.
Пожалуй, только дриад и энтот сынок злодея что-то путнее изготовили. Дриад вообще рубанком как заправский столяр работает, аж любо-дорого посмотреть, только как-то увлекся, и теперь ножка для его скамейки больше походит на какую-то резную жердочку. Уж как он это рубанком умудрился, даже представить боюсь. А вот Грей – тот уже заканчивает сборку, причем не отрываясь от чтения книжки, – и ведь всего-то полчаса прошло от того момента, как я решил спокойно выпить кофейку. Правда, получилось что-то кособокое, едва стоящее и с гвоздями, торчащими из седалища (их спишем на злодейскую натуру: парень – сынок сами знаете кого, или просто читать во время работы надо меньше), но в целом нужное подобие конструкции присутствует.
А вообще все ужас и кошмар, да еще Батон из каморки высунулся и рожи строит – смешно ему, видите ли. А вот мне хоть плачь – ладно, пора выйти в народ и, так сказать, личным примером, а также тяжелой рукой…
Сперва я подошел к бобру – осторожненько так, чтобы не спугнуть, – тот как раз начал затачивать очередную деревяшку, да так смачно грызет, мне аж самому захотелось попробовать.
– Теодор.
Моя тяжелая длань опустилась на его макушку – и опля… Не, все-таки он не тот оборотень, что в наших фильмах, у тех что-то с генами намучено, а тут бабах – и на меня изумленно взирает обескураженный мальчишка
– Вкусно? – поинтересовался я.
– Не, – мотнул он головой, отплевываясь. – Пересушено.
– Понятно. – Я пальцем указал на пилу, затем на большие часы над дверью. – У тебя еще полчаса, иначе… – Я помахал двумя пальцами в воздухе.
Нет, конечно, я не зверь какой-то и сразу двойки направо и налево лепить не собираюсь, если честно, первые занятия вообще оценки ставить и не думал, но простимулировать парня в нужном направлении как-то надо.
Кстати, насчет часов. Мне их Крис придарил. Часы такие большие, круглые, весят что трактор, но дракоша их сам закрепил над дверью. Превратился, значит, прямо в классе – благо, место позволяло, – достал откуда-то металлический штырь и, всобачив в стену над дверью, повесил туда эти куранты. Я было испугался, что они будут бить, как их кремлевские сородичи, но Крис меня успокоил, сказав, что в них данного механизма не предусмотрено, а то, судя по их размеру и местной акустике… да я бы первый в ближайшую форточку выпрыгнул. Ну а так вполне нормально. Мои-то Дорофеич подрезал – сказал, что будет изучать нашу технологию, а по-моему, они ему просто приглянулись. Хотя часы, конечно, не «Роликс», но все равно без них как без рук. Был у меня еще старенький мобильник, но батарея села на второй день, а подзарядить… если только в кабинет к Мангалычу наведаться, но в принципе зачем он мне? Видать, придется все же гнома растрясти на свою собственность. Ну так вот… ах да, забыл еще сказать, что уроки тут не как в нашей школе – скорее больше на институт похоже. Урок идет час тридцать, с пятиминутным перерывом на пробежку до туалета, причем это надо еще умудриться за пять минут сделать, особенно если учесть, что у нас в крыле туалет был один… в прямом смысле один. То есть один толчок типа унитаз. И слава богу, что уроки только у мальчиков и классы не сдваивают, хотя ректор что-то намекал по этому поводу, но и Дорофеич обещал все починить, – теперь оставалось гадать, кто быстрее выполнит свое обещание.
Ну что-то я совсем отвлекся. Так вот, после того как я чуток разобрался с Теодором и даже вместе с ним распилил пару досок, направился к медитирующему эльфу. Дела у того явно прогрессировали, пропил увеличился эдак миллиметра на полтора, Теодор как раз вышел из очередного своего похода по нирване и не торопясь двигал пилой по доске со скоростью буквально пару миллиметров в час.
– Шустрее!
Бедный мальчик, его острые уши, по-моему, чуть в трубочку не свернулись, а пила задвигалась с такой скоростью, что ажно паленым запахло. Хе, такой вывод из нирваны еще наш сержант Рыбачко практиковал. Ходишь, бывало, на посту весь такой в нирване, бровями астрал щупаешь, а он как рявкнет: «Не спать!» – все, до конца дежурства как зеленый огурец, даже с пупырышками по всему телу. Похлопав ободрительно по плечу уже готового к дальнейшим подвигам эльфа, я отправился к Гаю. Наш герой как раз заканчивал заготовку дров из очередного куска бруса.
– Солдат, отставить! – рявкнул я, заставив Гая замереть с занесенной над головой ножовкой и, кстати, не только его одного. Лишь бедный эльф еще больше ускорился – м-дя, похоже, с ним я чуток переборщил… Ниче, отойдет.
– А вы продолжайте, – махнул я рукой остальным и вновь повернулся к застывшему герою. – Так, Тори, я что сказал делать?
– Ну… – Гай смутился. – Извините, нер, увлекся.
Я вздохнул. Ну что этому непутевому детине скажешь, да и времени до конца урока минут двадцать осталось.
– Ладно, все прибрать, и сострогай мне хоть одну досточку, понятно?
Тори кивнул, а я, бросив на него пристальный взгляд, молча отобрал ножовку и направился к дриаду, по пути пару минут полюбовавшись на творение Ома. А очкарик явно вошел во вкус и уже присобачивал к своей абстракции какие-то дополнительные элементы, делающие ее похожей на, на… да не знаю на что, но смотрится прикольно.
Дриад тем временем с тоской рассматривал то, что у него получилось, а именно – две резные жердочки. Не, для сидения они явно не годились, но талант у парня есть. Поэтому я его похвалил и одновременно отчитал за израсходованный материал. Две доски метровой длины и тридцатисантиметровой ширины превратить в плашки двадцатисантиметровой длины и десятисантиметровой ширины – экономия, блин.