Маги Клевера
Шрифт:
Бывают люди, похожие на каких то животных. К одному присмотришься – ну вылитый баран, другая – ну обезьяна обезьяной… Пудели, орлы… Свиньи, наконец. Шаман производил полное впечатление внебрачного сына какого-нибудь сенбернара. И так нелепо смотрелось это лицо с грустными глазами под нависающими веками в сочетании с длинной палкой, по недосмотру называющейся телом, что Агатьев аж растерялся. Шаман, видно, давно привык к такой реакции, потому что даже глазом не моргнул на растерянного Директора, а продолжал рассказывать:
– Как только я ни бился, не работает – и всё тут. Не хочет
– А почему именно на скалах строите? Ближе к центру не удобнее ли было? – поинтересовался опомнившийся Агатьев. – А то он как-то на притычине получается, город этот.
– Улитарт, – взгляд Шамана ушел куда-то вовне, а голос странно зазвенел. – Он называется Улитарт. Он сам так решил.
Маг моргнул, возвращаясь к нормальной жизни, и опять ехидно улыбнулся, видно было, что ехидство – это его обычное состояние.
– Хотя имен уже появилось много. Последняя версия – Город Безумных Магов, местные дали, – он хихикнул. – Что-то умное в копчике мне подсказывает, что так и останется. Вы, Мастер, не смейтесь, лучше гляньте, кого вынесло на этот раз, – мигом согласитесь.
– Ну, если уж ты говоришь про сумасшедших, тогда я действительно поверю. Хотя воображение мне отказывает.
Агатьев с некоторым удивлением взглянул на Ацекато. Властный и прагматичный лидер куда-то делся, оставив того самого Точилинова, образца выхода из Зеленого Лепестка. Нравилось ему тут.
«Может, правда, волшебное место?» – заинтересованно подумал Агатьев, наблюдая за превращением Мастера Ацекато в шкодливого мальчишку, радующегося каждой минуте.
– Ну пошли, расскажешь нам, как успехи, а заодно доложишься пану Директору, – улыбающийся Семен подтолкнул обоих к дороге вниз, в долину, – как у тебя с материальным аспектом тут обстоит. Зуб даю, про доставку кофе, например, ты ни разу не подумал.
– Э-э-э, – дурашливый сенбернар закатил глаза и задумчиво взлохматил волосы: – А надо было?
– А вот скажи-ка мне, солнце мое, – Семен удобно развалился в хлипком кресле, стоящем посреди захламленной донельзя штаб-квартире Шамана, – как ты собираешься здесь порядок поддерживать?
Все вопросы были заданы, ответы получены, и даже Агатьев подружился с Улитартом. Была здесь такая штука, как ему объяснили.
Идешь по городу, и вдруг тебе попадается дерево в цвету. Красотища! А потом дворик какой-то уютный, и дорожка между деревьев как в детстве, и ещё чего-нибудь, и ещё.
Агатьев увидел облако. А потом – приоткрытые ворота. А потом – скамейку на краю обрыва. А в конце прогулки он вышел на перекресток пяти дорог, повернулся лицом к улице, уходящей вверх, – да и застыл. Долго он так стоял – полчаса, не меньше. Точилинов дёрнулся было потормошить, но его чуть ли не за руки оттащили: не мешай, мол.
Когда же Агатьев повернулся, очнувшись, то все увидели лишь счастливую улыбку до ушей да залитое слезами лицо. Директор сделал два не очень уверенных шага, и тут к нему протолкался Шаман, на ходу доставая подозрительно булькающую флягу.
– Всё, кранты, наш теперь, – констатировал он. – До конца жизни
Семен позавидовал. Он чувствовал себя здесь очень уютно, так, как давным-давно нигде не отдыхал, но вот такого безбрежного счастья Улитарт ему не дал. Может, пока?
– А чего его поддерживать? – Шаман примостился на трехногом табурете, стоящем в углу. Как и всё в его «резиденции», табурет дышал на ладан, скрипел и, если вдуматься, представлял серьезную угрозу для жизни. Но руководитель проекта был выше этого. Вот ещё глупости, о комфорте заботиться. Он здесь бывает по пять минут в день, да и не надо ему это.
Мастер Ацекато его прекрасно понимал и спокойно относился к бардаку, царящему вокруг Шамана, – гениям прощается многое. А вот Агатьев в последнее время стал очень ценить уют, покой, упорядоченность и расписание. Творческий порыв и наскок хороши только вначале, когда в пустом поле нужно собрать людей и заставить их загореться и начать сооружать что-то. А потом приходит занудство, размеренность и расписание. И тот, кто не может этого выдержать, уходит. Поэтому все великие свершения продолжают вовсе не те люди, которые их начинали. А куда деваются те? Агатьев задумался, почесал лоб – и с новым уважением посмотрел на Мастера Ацекато. А вот сюда-то они и деваются – в детский сад для гениев, тихую пристань для сумасшедших и грандиозный полигон для безответственных изобретателей. Вот что задумал здесь Мастер. И вот почему рулит здесь всем не администратор типа самого Агатьева, а вечно ехидный человек не от мира сего, пробившийся в Пестик, к Мастеру, вопреки всем законам физики, магии и здравого смысла.
– Откуда здесь беспорядку-то взяться? – Шаман раскурил сигарету.
– Действительно, – пробормотал, осматриваясь, Директор. – Беспорядку здесь взяться неоткуда.
– Да я не про то, – махнул рукой Ацекато.
– Да и я не про то, – объяснил Шаман.
– А я про что? – удивился Агатьев.
Все тихонько рассмеялись, а потом Ацекато пояснил:
– Я, конечно же, рад, что моя идея поиска кадров начала работать, но со временем, я боюсь, ты не справишься с таким потоком. Им всем где-то есть, пить, писать, извините, надо. Много молодых. У них энергия через край хлещет. Пока их не хватает, все при деле. А когда пойдет избыток, то что ты с ними делать будешь? А сколько к тебе уже девчонок пришло? Прикинь ситуацию: два мага из-за женщины подрались.
Судя по лицу Шамана, об этой стороне жизни он как-то не задумывался:
– А какие проблемы? К нам же кто идет? Те, кому интересно мечтать, творить, учиться. Им всегда дело есть, они друг друга не трогают.
– Это пока не трогают, – вступил Агатьев. – А когда один случайно сотворит что-нибудь зубодробительное и зацепит другого, вот тут они и вспомнят, что боевая магия тоже существует. И про женщин Мастер правильно сказал. Самые серьезные проблемы обычно именно из-за них и случаются. И не отмахивайся, – Шаман попробовал скорчить кислую мину, но Директор не дал. – Раз-два, и будет у тебя тут не свободный университет под открытым небом, а пограничная таверна. Добро, оно редко без кулаков случается.