Магическая Академия Наоборот
Шрифт:
— Аленушка, детка, будь так любезна, поговори этой ночью с Виронтом, чтобы он Карима в город перевел, а Роберта, на его место взял. Напой своим сладким голоском. Ты ж умеешь.
До этой минуты я никогда не видела, как улыбаются змеи.
Я сам поговорю! — оскалился Наиль
Виронт твой фаворит? — спросил Роберт. я не нашла сил ответить спрятав красное лицо за бокалом из которого пила морс — странно, обычно же выбирают кого-то из членов семей.
Так вот почему муж мне предложил сына Игоря.
— Ну что ты Роберт, разве кто-то из наших
Я вспыхнула как спичка, вскочила и стремглав бросилась наверх. Едва я забежала в спальню, меня схватили сзади за волосы, зажали рот рукой, я с ужасом почувствовала знакомый запах и то, что в бедро мне упирается возбужденная плоть.
Часть 50
— Это я! — зашептал на ухо Слава, — я пришел за тобой! Только не кричи и не дергайся, и все будет хорошо. Обещаешь?
Я активно закивала, и мужчина убрал руку с моего лица и, схватив меня за руку, потащил к окну.
— Мы сбежим! Сбежим в закрытый для вампиров мир! Все будет хорошо!
Слава вскочил на подоконник, подхватил меня на руки и спрыгнул со мной в сад. Во время прыжка меня ослепила яркая вспышка, я зажмурилась, голова закружилась, я почувствовала, как от меня уплывает сознание и провалилась в обволакивающую тьму.
Мне ничего не снилось, и вообще показалось, что в себя я пришла тут же.
Но проснувшись, я обнаружила, что лежу на постели в старорусской избе. Вокруг лавки, полки, сундуки. Комод деревянный, длинный стол с лавками вокруг. В углу стоит станок для вышивания, почти такой же как мне муж подарил, старинная прялка и еше какой-то станок, наверное ткацкий, догадалась я. Стены бревенчатые, между бревнами мох, сами стены увешаны вязанкам трав. в музее мы, что ли?
В избе полумрак, освещается помещение лишь тремя свечами, стоящими на столе в подсвечнике. В помещение тепло, одна стена в комнате, явно русская печь, повернутая жерлом в другую комнату. Очевидно кухню. Там кто-то топает и оттуда же вкусно пахнет жареной уткой.
Полежав немного, вспоминаю, что Слава меня похитил.
А вот и он сам выходит из кухни, видит, что я пришла в себя, улыбается.
— Как ты Аленушка? Выспалась? — Слава сел рядом, взял за руку.
— Ну ты и дурак! — простонала я, — Ты ж весь род свой подставил! Да, что там свой! Всех оборотней! снова начнется война, с новой силой! Уж лучше б и правда тогда в крепости его по-тихому и не сразу.
— На это все нужно было время, год, два, а может и три! А ты выбрала не меня! Я не мог ждать! Не мог допустить, чтобы ты досталась демону! Отдалась демону! — в глазах славы я даже в полутьме ясно увидела искры ярости, — они же в сотни раз хуже вампиров! Если у вампиров натура все ж таки человеческая, то демоны, это совершенно другая раса! Людьми они только оборачиваются когда им это выгодно! Если бы ты только знала как твой Виронт выглядит на самом деле!
— И как же? — не могла не полюбопытствовать я.
— Расслабься и
— Как это — открыть сознание? — озадачилась я.
— Закрой глаза и расслабься просто.
Я сделала как велено и перед глазами возникла жуткая рожа некрасивого серо-голубого цвета, с язвами на лице, впалым носом с огромными, черными ноздрями, злыми, красными глазами, желтыми, длинными зубами в оскале и огромными, черными, слегка загнутыми рогами на голове. Не выдержав зрелища, я от души захохотала.
— Ой, да ладно! это ж карикатура какая-то! В интернете их полно вон! — поверить что это чудо-юдо реально, я не могла, наверняка Слава специально нагнетает, как тогда про запахи.
— То карикатура, а то жизнь! — Слава явно обиделся, — впрочем, я рад, что для тебя теперь он так карикатурой и останется. А что до войны, то еще раз повторяю: ваш брак примирил бы лишь ваши семьи, но никак ни всех вампиров и оборотней. Просто твой отец убил дочь Григория, и он потребовал тебя в жены, в качестве возмещения ущерба что ли, наши решили, что это справедливо. Так и появился договор. И отец твой раньше вышел плюсом. Пооруться и разбегутся! Ничего страшного, — Слава действительно выглядел очень спокойным, немного успокоилась и я, — кушать хочешь?
Кушать не хотелось, но и обижать Славу тоже. Он готовил, старался. Я кивнула.
— Пойдем! Я накрыл на кухне.
Утка была потрясающе нежной! Просто таяла во рту, а в наваристый, жирный бульон, я с удовольствием помакала хлеб.
— Очень вкусно! — искренне похвалила я.
— Так вкусно можно приготовить лишь в русской печке, научишься постепенно, — заверил Слава.
— А где мы?
— Мы перешли в один из параллельных миров, здесь все, так же как и на Земле полторы тысячи лет назад. И входу нежити в этот мир нет. Жрицы справно хранят мир.
— И что мы здесь будем делать? На что жить?
— Я в охотники пойду. Буду общину дичью обеспечивать, вот те и почет и уважения и пища, ты по хозяйству, здесь приборов нет ни каких все ручками своими надо от стирки до пошива одежды,
— Просто замечательно! — фыркнула я, — с корабля да на бал!
Я была сугубо городским жителем, о деревенской жизни, тем более такой древней, имела лишь весьма приблизительные понятия.
— О! Ты из бисера кирпичиком плести умеешь?
— Ну, в детстве плела пару поясков.
— Отлично! Здесь обереги из бисера дороже золота и серебра, плести будешь, а я продавать. Заживем! Девку сенную заведем. По хозяйству тебе помогать станет.
— Где ты бисер то возьмешь? — удивилась я.
Ну, я то по мирам ходить могу, — хитро улыбнулся Слава.
И вдруг быстро встал, подхватил меня на руки и закружил.
— Эх Аленка! Заживем теперь! — радостно закричал оборотень.
Я его радости отчего-то не разделяла. Жизнь в чужом, далеком мире меня пугала, пожалуй, больше жизни с вампиром. Слава впился в мои губы поцелуем, но никакого удовольствия я не получила и на ласку не ответила.