Магическая инспекция или [не]выгодная сделка
Шрифт:
Пролог — Неправильное начало года
В последние дни я слишком часто думала о скоротечности времени. Чаще всего эти размышления отличались друг от друга, имели различное настроение и первопричину, поэтому, стоило бы уделить внимание каждому из них для того, чтобы пояснить, что я имею в виду. В одном виде раздумий о времени я прятала свои философские в последние годы, тоскующие мысли о мимолетности жизни, в другие размышления я обычно вкладывала то же значение быстротечности жизни, но уже без налета экзальтации, потому что эти мысли были связаны всегда с невыполненным дедлайном. И сейчас в последние часы перед новым годом, пока остальные сотрудники открывали шампанское и виски в соседнем зале, я сидела в пустом офисе, заканчивая годовые отчеты. Должность заместителя начальника имеет свои минусы, так же как и плюсы, о которых я помнила. И так как положительные стороны работы — зарплата — понятное дело, и постепенно выстроившаяся карьера меня устраивали, а недостатки в
Приподнимая взгляд от колонки цифр, я взглянула на панорамное окно, на мгновение забывшись и отдавшись во власть мерцающего влажного света. Мы находились на двадцать пятом этаже, и отсюда открывался прекрасный вид на пульсирующий светом и жизнью мегаполис.
Внизу расчерченный линиями дорог лежал праздничный город, свет покрывал его золотистой вуалью и придавал тонким теням особенную глубину и отчетливость. Я всегда любила этот рассеянный, прозрачный ночной свет, подчеркивающий красоту сумрака и придающий острый контраст вытянутым теням. За окном сейчас во всем был различим чуткий союз света и тени, рваные серые облака прочерчивали по темному небу серые полосы, луна торжественно сбрызгивала мир болезненным приглушенным светом. Фары проезжающих машин прорисовывали пульсирующие очертания тротуаров и деревьев, погруженных в тень, светящиеся окна разбавляли ровные линии стен дрожащими полутонами. Сжав губы и прикоснувшись кончиками пальцев к подбородку, я внезапно ощутила смутное разочарование, скользившее сквозь меня, сквозь это окно дальше в глубину темного офиса. Я сама не могла бы назвать причину этой внезапной грусти, поэтому просто опустила голову вниз. Но и в застывшем офисе также ощущалось это хрупкое равновесие света и тени, не дававшее мне вернуться к работе.
Мне стоило бы почаще обращать внимание на такие вещи, подумала я, вновь поднимая глаза, но так поразившая меня всего мгновение назад магия ночи рассеялась, и я уже без интереса переводила взгляд от одного расцвеченного как новогодняя елка здания на другое. Миром и моим сердцем вновь завладела бесчувственная пустота. А ведь сегодня канун нового года. Еще с утра я планировала в это время заказать готовый ужин и открыть бутылочку шампанского, чтобы в одиночестве отпраздновать этот новый год. Я устало прикрыла лицо руками, кажется, я утомилась сильнее, чем думала. Может, позволить себе немного свободы? Не заканчивать отчет и уйти из офиса на час раньше? Это такая роскошь, что я едва ли решусь на нее, усмехнулась я про себя, опять взглядывая на безжизненные столбики цифр.
В стороне разлился взрыв смеха, и полоска клиновидного света грубо вспорола сумрак кабинета. Мне не хотелось оборачиваться, для того чтобы узнать кто там, и я уже готовила спокойный отказ от приглашения выпить с коллегами шампанского, когда узнала знакомый голос.
— Дианочка, разве сегодня не пора отдыхать? — Проговорил невысокий плотный мужчина.
Я едва сместила взгляд, лишь для того, чтобы оценить, насколько он в состоянии разобрать мой ответ. Судя по тому, как расплывалась на его лице неровная усмешка, а ноги то и дело переступали с места на место в поисках опоры, мужчина был уже достаточно пьян.
— Я вижу, вы, Дмитрий Егорович, отдыхаете и за меня и за себя. — Я отвернулась, тут же беспокойно отметив, что мужчина подошел ближе. Мне было неприятно его общество, он уже больше года, достаточно грубо и неумело пытался со мной заигрывать, не скромничая, но пока и не переходя черту. Он не был плохим человеком, но все же что-то мне в нем не нравилось. Может, его подсознательно сдерживаемая, но от того не менее сильная привычка к собственному обожанию, которая никогда еще не шла ни одному мужчине. Особенно, если этот мужчина гордился собой в любой ситуации, вне зависимости от внешних обстоятельств и результатов. Я встала со стула и сложила бумаги, намереваясь уйти, но тут почувствовала горячие, неприятно ищущие руки на своей талии. На меня близко пахнуло зерновым сладким ароматом.
— Дианочка, мы одни, и можем, наконец, не скрываться. — Произнес он, видимо в приступе очередного пьяного вдохновения. Я дернулась, но удерживающие меня влажные пальцы сдвинулись сильнее, и я неприятно ударилась коленом об угол стола. Зашипев и от боли и от досады, я выставила руки перед собой.
— Дмитрий Егорович, идите спать. — Мужчина не дал мне договорить, попытавшись приблизить к моему лицу приоткрытые, влажно блестящие губы, и я, ощутив вдруг сразу одним потоком разочарование, разбитость и пустоту своей жизни, и всю нелепость этой романтической, грубой, пошлой минуты, рассмеялась. Я смеялась так, как не смеялась давно над глупостью и обыденностью своей жизни, мне в следующем году исполнится тридцать пять, а я в канун нового года заканчиваю отчет и ожидаю возможности добраться домой, чтобы остаться одной. Я ощутила усталость, но не ту усталость, что ощущала раньше, возвращаясь домой с работы за полночь, а какую-то новую, глухую усталость уже не тела, а сердца. Пока эти мысли проносились в моей голове, я молча боролась с мужчиной, пытаясь освободится из его неприятных объятий, он же преследовал, видимо, противоположную
За стеной вновь всколыхнулся взрыв смеха, и в наступившей вдруг тишине я различила знакомую музыку и бой курантов. Новый год наступил, первый гулкий и торжественный удар часов придал мне сил, и я, оттолкнув от себя покачнувшегося мужчину, побежала прочь к темной лестнице. За моей спиной звучали неясные голоса, монотонный и неотступный бой и что-то еще, похожее на шум крови в ушах или на гул далекого моря. Я бежала вперед как заяц, испугавшийся ружейного выстрела, почти не различая перед собой дороги, едва отмечая силуэты знакомой офисной мебели, дверей, и запоздало отметив перед собой провал лестничной площадки и первые ступени. Я слишком спешила, я слишком хотела выйти на свежий воздух из плена этих сжимающихся вокруг меня стен. Моя нога в туфле на каблуке резко бойко подвернулась, и потолок на короткое мгновение оказался перед моими широко распахнутыми глазами. Страх еще не сковал мой разум, мое сердце успело кольнуть лишь едва различимое удивление в первое мгновение, я только с изумлением рассматривала покачнувшийся мир и прислушивалась к еще продолжающемуся бою курантов. Кажется, они уже пробили больше двенадцати раз, подумала я, ощущая слишком жестокий удар, оглушающую боль и спасительную темноту.
Глава 1 — Скажи, где мы?
Первое, что я ощутила это то, как сильно у меня болит лодыжка. Боль не позволяла опять провалиться в темноту, постепенно вместе с болью я начала различать свет, звуки и запахи. Тихий низкий гул, который я сначала приняла за работу какого-то неизвестного мне механизма, через несколько мгновений оказался лишь шумом в моей голове. Но постепенно я смогла начать думать и только тогда сообразила, какая тишина и пустота до этого заполняла все мое существо. Оцепенение и растерянность в первые мгновения после падения не позволили мне понять где я. Я ощущала на своих веках теплый свет, и, не размышляя, не задумываясь ни о чем, наслаждалась его раздражающей, но теплой яркостью. Несмотря на то, что я начала уже приходить в себя, двигаться мне все еще не хотелось. Я напряженно старалась вспомнить, что за образы пригрезились мне всего лишь мгновение назад. Кажется, мне снился какой-то прекрасный волшебный сон, в котором я парила над необыкновенным городом, показавшимся мне помесью средневековья с детской сказкой. Я видела небольшие домики, утопающие в пышных кронах деревьев; гордые постройки, похожие на дворцы и на укрепленные цитадели и города, выстроенные полукругом вокруг озер. А еще там было….
— Мари, вставай. Ты жива? — Услышала я незнакомый голос. Судя по тембру, это была молодая женщина, но почему она назвала меня «Мари»? Меня зовут Диана. Я вновь попыталась припомнить, что вообще произошло, и, наконец, сразу, в мое сознание вернулись воспоминания: новогодний вечер, Дмитрий, падение. Одним рывком, как падая в воду, я раскрыла глаза и осмотрелась вокруг. Теперь уже меня насторожило что, судя по свету, бьющему из небольшого, узкого, очень несовременного окна, сейчас был день. Неужели я потеряла сознание и очнулась только утром? Я какое-то время с удивленным недоумением рассматривала небольшое окно, пытаясь прийти в себя, но все мои мысли все еще находились под воздействием непреходящей рассеяности и слабости. Я ощущала себя ребенком, только очнувшимся после длительной болезни. Для того чтобы прийти себя я разглядывала то, что находилось прямо передо мной.
Проем окна имел форму вытянутую кверху и очень узкую, так что походил больше на щель в стене, чем на привычное нам окно. К тому же, как я поняла, стекла в нем не было. Дерево, которое заменяло раму, показалось мне таким необычным, что я какое-то время рассматривала тонкие, вьющиеся как гибкие лозы прожилки на оливковой нежной поверхности. Прожилки эти имели серый глубокий цвет, в котором местами ясно проступали пурпурно-синие пятна. Это было самое необычное дерево, которое я когда-либо видела. Я, прикоснувшись пальцами к вискам, начала осматривать массивную каменную кладку стен, которую, наверное, использовали несколько веков назад в средневековых замках. Крупные блоки имели перламутровый темно-серый оттенок, очень тонко и естественно изменявшийся до пепельно-кофейного. Судя по качеству горной породы и способу кладки, к камню явно не прикасалась рука камнетеса, а кладку выполняли необычным способом, не подгоняя блоки друг к другу по размеру и форме, а используя их в изначальном виде. От этого стены выглядели одновременно внушительно и небрежно, не пересекая до конца границу между аккуратностью и имитацией природного горного массива.