Магическая невеста
Шрифт:
– Да ты что? – по спине пробежал холодок. – Но почему же этот Шелтон до сих пор учится в Техномагическом?
– Ему удалось выйти сухим из воды. Полиция Грифдейла вела расследование, но оно быстро затихло, столкнувшись с нежеланием ректора Лергена-старшего сотрудничать со следствием и допускать стражей правопорядка на закрытую территорию кампуса. Было внутреннее разбирательство, в ходе которого, как видишь, запретили встречи Мужского клуба. Ну и расселили большинство общежитий, вынудив эйров и эйр искать съемное жилье, а заодно и работу, чтобы меньше времени оставалось думать о всяких гнусностях. Но виновные в случившемся так и не были найдены. А ведь это
– Подожди, Линн, а мой… Кристер Х. Росс? Он же тоже в Мужском клубе, – от перспективы услышать, что случайный муж мог оказаться самым настоящим маньяком, стало жутко. – Про него что-нибудь говорили?
На мое счастье, Авелинн помотала головой.
– Росс всего год в Техномагическом. Перевелся откуда-то с центральных островов на экспериментальный факультет. Лентяй ужасный, но в магии силен. На пары не ходит, а экзамены сдает на «отлично». Сейчас должен быть на пятом курсе. Но знаешь, – она посмотрела на меня большими серьезными глазами, – если бы у меня был выбор, я бы с таким связываться… не рискнула. Даже ради учебы.
– Почему?
Подруга вдруг засмущалась.
– Прости, Ри, но… сразу честно признаюсь, он и вокруг меня крутился в прошлом году. Буквально проходу не давал, настойчивый, чуть ли не хуже Лергена-младшего. Да и вообще… ни одной юбки не пропускал, пока не начал встречаться с Херманной Диллинджер.
Я застыла. С Херманной?..
– С Мэнни?
– Да. Многие были уверены, что у них все серьезно. Всегда держались вместе, обнимались по укромным уголкам кампуса. Даже в кабинете ректора, ходят слухи, непотребства творили. Но… стоило ей пропасть вместе с Коринн, как Росс, видно, снова взялся за старое. Пошел… по девушкам. Чувствует безнаказанность, как и его друг Шелтон.
– В Роудене Росса обвинила в приставаниях Лейла Певенс. Его чуть полицейские с поезда не сняли.
– Но выкрутился же. А ведь если бы эйры не молчали, боясь осуждения, на таких, как Лерген и Росс, можно было бы найти управу. Мы сами виноваты, что закрываем глаза на подобное поведение.
Разумом я понимала, что Линн права, но какой-то крошечной частичке меня почему-то упрямо хотелось верить: Кристер Х. Росс не был настолько уж плохим человеком. Помог же он мне в кафе, защитил от тетушки, поддержал перед экзаменом. И разрешение написал, как и обещал.
Я редко ошибалась в людях, и от этого было обиднее втройне.
– Может, он не такой ужасный? – спросила я больше саму себя, чем Авелинн, смотревшую на новоиспеченную эйру Росс с участливым сочувствием.
– Знаешь, мама учила меня всегда доверять интуиции, – рассудительно заметила подруга. – Если нутром чуешь, будто что-то не так, надо доверять чутью, а не лезть, как говорит папа, в шахту без фонарика. Так что, Ри, даже если твой муж непричастен к пропаже девушек, лучше держаться от него подальше.
Глава 5
Узнай грозная бабуля Фонтен, какую жизнь вела тетушка Авелинн в Грифдейле, она бы взорвалась как вулкан. Эйра Тильда, почитаемая среди прогрессивной публики, была сама себе хозяйкой и после смерти супруга совершенно не рвалась замуж, принимая в трехэтажном особняке лучших людей города и наслаждаясь мужским вниманием.
На
За то время, что я прожила в доме со львами, с двумя протеже эйры Тильды мне волей-неволей пришлось столкнуться лично. Эйр Бернс, двадцатипятилетний инженер, по утрам стыдливо прокрадывался мимо нашей спальни к лестнице, торопясь на работу, а эйр Эрхард, никем не понятый поэт без возраста, и вовсе жил в соседней комнате – благо, кроме исписанных тетрадок и снисходительного восхищения тетушки Авелинн, эйра ничего не волновало. И хорошо. Нетрудно предположить, с какой радостью эйра Тильда указала бы мне на дверь, если бы ее поклонники бросили хоть один заинтересованный взгляд в мою сторону.
Я быстро поняла, что она и племянницу-то терпела только потому, что любила хвастаться перед гостями своей безграничной добротой по отношению к убогой провинциальной родственнице. А еще – но об этом, конечно, можно было только догадываться по молчаливым взглядам и вскользь брошенным намекам – эйра Фонтен действительно боялась вызвать неудовольствие влиятельной южной матери. Как минимум, из-за того, что официально дом со львами принадлежал отцу Авелинн, а тетушке достался лишь милостью вечно находящегося в разъездах брата.
Сама же Авелинн, в отличие от богемной родственницы, вела тихую и скромную жизнь на втором этаже большого особняка. Обедала в университетской столовой, прогуливалась по кампусу, а свободное время предпочитала, как и раньше в Тренси, проводить за чтением книг. Дома Линн старалась появляться как можно реже, чтобы не беспокоить своим присутствием именитых гостей – так что мне даже повезло, что я пришла так поздно, иначе рисковала бы и вовсе не застать подругу на Буковой аллее.
Такой распорядок дня пришелся мне по душе – я легко подстроилась под ранние подъемы и прогулки, заканчивавшиеся лишь под вечер. К тому же, тихая и серьезная подруга оказалась идеальной слушательницей, а главное, прекрасной рассказчицей. Она с удовольствием знакомила меня с жизнью Техномагического, устраивала бесконечные экскурсии по кампусу, показывала сохранившиеся со времен Первой техномагической революции исторические постройки, лучшие места для завтраков и самые дешевые магазины с учебной литературой, учила ориентироваться в хитросплетении улиц и площадей Грифдейла.
Благодаря Линн кампус Университета Техномагии раскрылся передо мной во всем великолепии. Мы гуляли вдоль длинных аллей, пестревших цветочными клумбами, разглядывали лепнину на высоких стенах, отделанных белым мрамором, наблюдали за механическими рыбками в фонтанах. Учебные корпуса, лаборатории, торжественный зал собраний, клубный дом, некогда бывший особняком первого ректора Техномагического, и многочисленные хозяйственные постройки превращали территорию университета в отдельный маленький город с магазинами, столовыми, ресторациями и кофейнями, прачечными, купальнями, студенческими общежитиями и особняками преподавателей. На карте кампуса были обозначены даже собственное почтовое отделение и небольшой любительский театр кукол-автоматонов. Сердце наполнялось благоговением и гордостью от мысли, что я буду учиться в столь замечательном и уникальном месте.