Магические безобразия
Шрифт:
– Чтобы спасти Сербию от окончательного разгрома, в октябре 1876 года Россия предъявила Турции требование прекратить военные действия в Сербии и заключить перемирие, – продолжала Мария Зиновьевна.
Кирилл прикрыл кулаком рот и зевнул. Спать хотелось с каждой минутой нестерпимее. Колесов уже жалел, что согласился протестировать новую игру Одуванчикова, которую тот делал для друга. Неожиданно это затянулось до половины третьего ночи. Впрочем, приятель выглядел немногим лучше. Да и лекция первым уроком не прибавляла бодрости.
Внезапно
Что-то черной стрелой пронеслось из угла в угол, точно сигнал к атаке. Серые мыши-облака пришли в движение, будто шары на бильярдном столе. С необычайной прытью они лепились к ученикам, присасываясь осьминожьими присосками. Большая часть из них оказалась на Марии Зиновьевне, скапливалась и стремилась пробраться в рот.
Кирилл округлил глаза от отвращения, Ярик щелчком пальцев сбивал серые комочки, крутившиеся рядом и норовившие атаковать его, Оля, сидевшая перед учительницей, не знала, что делать, старалась не дышать. Облака-эмоции залезали в рот Марии Зиновьевны, отчего она каждый раз икала.
Все продолжалось до звонка. Мыши-эмоции продолжали липнуть к учительнице после окончания урока, сопровождая ее, точно шлейф. Оля, Ярик и Кирилл, не сговариваясь отправились в каморку к магу, надеясь найти какие-нибудь ответы.
Маша Костик сгорала от любопытства все каникулы и отыскивала спрятанные сестрой карты. Разговор с бабушкой не привнес ничего нового, но Наташа наотрез отказывалась исследовать подарок родственницы. В среду, когда в доме никого не было, Маше наконец-то удалось найти ореховую шкатулку. Распахнув крышку, взяла свою колоду и принялась рассматривать. На каждой помещалось по две надписи и по изображению какого-то существа.
– Infans! – патетично произнесла Маша, взяв первую карту с зеленоволосой крохой. Несколько секунд ничего не происходило, и девочка решила перейти к другим, как нарисованная шевельнулась и спрыгнула на стол. Ее рост не превышал двадцати сантиметров, большие чуть раскосые глаза светились неестественным золотом, болотный наряд напоминал истории о Робине Гуде. – Ты кто? – спросила Маша, не зная, радоваться или пугаться.
– И почему я попала в руки такой малявке? – недовольно спросила кроха, разглядывая девочку и ее комнату. – Таких как я называют фейри.
– Не может быть! – пораженно воскликнула Маша.
– Один идиот игрался с магией и привязал нас к картам, – продолжала возмущаться фейри. – Чтобы такая нелепость, как ты, могла призывать нас из Тусклого мира.
– Что такое «Тусклый мир»? – спросила Маша, игнорируя нелестные обращения к себе. Зачем что-то принимать на свой счет? Если принимаешь, значит соглашаешься. А она была о себе хорошего мнения.
– Это то, что вы, люди, не можете понять своим узким сознанием, – фейри хмыкнула. – Место, где обитают Духи. Тусклый мир совсем близко, вокруг вас, но соприкоснуться двум мирам, на данном этапе развития, невозможно. За исключением некоторых людей, вроде тебя.
– И много нас? – Маша приблизилась, рассматривая фейри. Маленький острый нос почти соприкоснулся с ее.
– Нет, что несказанно радует. Ты слишком близко, – фейри поморщилась, уворачиваясь от любопытной девицы.
– Здорово! Назову тебя Фая, – радостно сообщила Маша и взяла ее в руки, точно куклу. От соприкосновения что-то вспыхнуло золотым, а затем на указательном пальце девочки появился золотой ободок, точно кольцо.
– Что ты наделала! – пронзительно закричала Фая. – Тьфу, ты не такая уж нелепая. Теперь от тебя не отвяжешься.
– Хм, теперь я твоя хозяйка? – ехидно поинтересовалась Маша.
– Что-то вроде того, – Фая заметно расстроилась. – Но даже не надейся, будто легко сможешь контролировать нас. Остальные Духи не такие добрые.
Фейри обиженно хмыкнула и нырнула обратно в карту. Маша Костик почувствовала сонливость и, довольно улыбаясь, прикрыла глаза.
4
Вечером в среду Лена Морозова спешила домой из музыкальной школы. Возвращалась несколько позже обычного: сначала была музыкальная литература, где они слушали Мусоргского, затем сольфеджио – слуховой анализ и диктант, а под конец девочка не удержалась и упросила Татьяну Владимировну порепетировать два романса, которые Лена собиралась петь. Страшные сны вновь сделали перерыв, поэтому Лена чувствовала свободу и раскрепощенность, радовалась весне и мечтала о лете, когда появится возможность научиться кататься на роликах. Игорек с радостью принял роль учителя.
Весенний ветер обдувал девочку, и она представляла, что управляет им, будто могучая стихия подчиняется ей. Морозову охватила эйфория, хотелось смеяться и пуститься в пляс, но смущение и редкие прохожие сдерживали порывы. Ей чудился звон колокольчика и хрустальные переливы. Еще немного и перед ней появится Танцовщица, пусть еще и не было полуночи. Лена совершенно позабыла о времени, выпав из бытия. Лишь споткнувшись о собственные ноги, она вернулась к реальности. Встряхнув головой, прогоняя блаженное наваждение, Лена припустила домой, чуть подпрыгивая.