Магические целители. Добро пожаловать в другой мир!
Шрифт:
Дом ректора удивил своими скромными размерами, наш с Агатой недо-особняк и то побольше будет. За садом, окружавшим жилище Глостеров, судя по виду, тоже никто не следил: тот жил своей жизнью, завоевывая все свободное пространство. Правда, несмотря на отсутствие ухода, выглядел весьма мило: деревья все были в цвету, а лужайка у крыльца пестрила одуванчиками.
Ключ ректор мне выдал, поэтому внутрь мы попали без труда. Люстра при нашем появлении загорелась сама, освещая небольшой холл с темно-зелеными стенами и шоколадного цвета деревянные панели. Мрачновато, но
Я только собралась спросить кое-что у Микки, как вдруг в темном углу что-то захрустело и заскрипело. Первой мыслью было, что это очередной мрых, однако в следующий миг на свет вышел… Вышло… Мамочки! Да это же скелет какого-то животного! И он натурально двигался! На этот раз я не завизжала, только принялась хватать ртом воздух.
– Что это? – все же вырвалось у меня хрипло.
– Люси, – спокойно отозвался Микки, стаскивая с себя джемпер.
– Понятно, – прошептала я, ни черта, конечно же, не понимая.
– Вы никогда не видели умертвие? – спросил мальчик, все же заметив мой ужас, который я, как ни старалась, не могла скрыть.
– Не имела такой радости, – вновь вышло шепотом.
Спокойно, Кристина, спокойно… Эльф тебя не удивил, гоблин тоже, почему же так шокирует простой скелет? И вообще, ты же врач, хирург, подобные вещи не должны вызывать столь бурных эмоций.
– Мяу, – скрипуче произнес скелет, и его глазницы вспыхнули желтым.
– Папа поднял ее специально для меня, – продолжал между тем Микки. – Чтобы мне не было одиноко.
Поднял? Это как? Из мертвых, что ли? Ох, я же совсем забыла, что наш «папа» – некромант…
– А почему было не завести обычную кошку? – все же спросила я. – В смысле, живую…
– Папа говорит, с живыми слишком много возни…
Где-то я это уже слышала. Ну да, Агата. Кажется, у них с ректором куда больше общего, чем могло бы показаться на первый взгляд.
– И кто такие «кошки»? – Мальчик нахмурил лоб. – Люси – мрых.
Опа… Вот, значит, какой ты, мрых… Неужели у нас дома такой же?
Люси между тем, поскрипывая, продефилировала мимо нас и прошмыгнула в приоткрытую дверь слева.
– Ну что? – сказала я, наконец вернув себе самообладание. – Покажешь мне свой дом?
***
Микки охотно кивнул и даже сам взял меня за руку, увлекая вверх по лестнице.
– Это папина спальня, – без всякого смущения распахнул он первую же дверь, и передо мной сразу открылся вид на большую кровать с тяжелым балдахином. Окно было закрыто плотными шторами, поэтому в комнате царил полумрак, и часть предметов тонули в нем, не давая себя рассмотреть. Да и, признаться, мне не очень-то удобно было это делать: все же чужая личная территория. Не уверена, что Глостеру понравилось бы, что я совершила экскурсию по его спальне. Единственное, что не укрылось от моего взгляда, – здесь не чувствовалось женского присутствия. То есть никаких мелочей, как-то: флакончик духов, букетик цветов, небрежно брошенная расческа…
– Давай лучше ты мне свою комнату покажешь, – предложила я Микки, закрывая дверь уже сама.
Детская меня огорчила
Люси, к слову, все время, пока мы гуляли по второму этажу, бродила неподалеку. Близко не подходила, но явно ко мне присматривалась. Надеюсь, она питается чем-то более удобоваримым, чем я.
Кстати, о еде. Мой желудок уже давно подавал сигналы, что не мешало бы подкрепиться, однако теперь, с учетом всех планов на этот нескончаемый день, я уж и не знала, когда удастся это сделать. Но Микки, видимо, тоже голоден. Интересно, найдется в этом доме что-нибудь из еды?
Мы как раз спустились обратно на первый этаж и оказались перед дверью в кухню, переходящую в небольшую столовую.
– Я есть хочу, – сказал Микки в унисон моим мыслям.
– Тогда показывай, где у вас может быть еда, – ответила я.
Нашелся холодильный шкаф, забитый доверху всякой всячиной, вот только в большинстве своем требующей дополнительной готовки. Я выбрала несколько яиц, вроде как куриных, сыр, бекон и помидоры…
– Вы будете сами готовить? – с сомнением спросил мальчик.
– Собираюсь… – Я стала изучать горелки на плите. У нас в доме стояла похожая, но из-за раритетного вида мы с Агатой пока не решились ее испробовать в действии. Значит, придется мне быть первопроходцем. Как же эта штука включается?
– Рут использует бытовую магию, – вставил Микки, выглядывая из-за моей спины.
– А вот с этим у меня пока проблемы… – вздохнула я.
Микки вдруг сорвался с места и куда-то умчался, а вернулся с зажженной свечкой.
– Да ты гений! – Я ласково взъерошила волосы на макушке мальчугана, и тот довольно зарделся.
Я так и не поняла, на чем работает плита – газу или чем-то другом, – но достаточно было поднести свечу к торчащему под конфоркой фитильку, и та сразу зажглась. Так не прошло и пятнадцати минут, как мы на пару с Микки уже уплетали готовую яичницу. Да простит меня Крейн Глостер, но я слегка опустошу его запасы. В конце концов, пусть эта яичница послужит платой за то, что я присматриваю за его сыном.
– Вы готовите вкуснее Рут, – сообщил Микки, облизывая вилку.
Я посмотрела на него с улыбкой, затем поинтересовалась:
– Рут часто с тобой сидит?
– Часто. – Мальчик тяжело вздохнул. – Но я ее не люблю.
– Почему? – осторожно уточнила я.
– Она хочет стать моей новой мамой, – насупившись, ответил Микки.
Вот как… Похоже, соседка у нас в самом расцвете лет, а я ее почему-то представляла дамой пожилого возраста. И насчет мамы, кажется, я тоже была права. Очень хотелось спросить о ней у самого мальчика, но я не решилась. Вдруг это его расстроит? Вместо этого я полюбопытствовала: