Магический перстень Веры Холодной
Шрифт:
Боже мой… неужели вы еще не знаете, что Алёна Дмитриева страстно, самозабвенно увлекалась самым чувственным и в то же время самым интеллектуальным танцем на свете – аргентинским танго?! Ну, так это истинная правда. И в Одессу она приехала хоть и не на кино-, но все же на фестиваль – фестиваль аргентинского танго. Мастер-классы с аргентинскими преподавателями, милонги, то есть вечеринки, на которых танцуют только аргентинское танго… ах, как же любила Алёна весь этот праздничный, музыкальный, волнующий мир прекрасных движений лучшего в мире танца! А чтобы хорошо танцевать,
Наконец она вскарабкалась на третий этаж. Прямо на площадке стоял маленький столик дежурной.
– Добрый вечер, вернее, ночь. Я бронировала номер. Елена Ярушкина меня зовут, – сказала Алёна.
– Добрый, – так уныло ответила дежурная, что Алёна насторожилась:
– А что такое? Какие-то проблемы? Номера нет, что ли?
– Номер-то есть, – вздохнула девушка. – Да там шумно.
– Шумно?! – встревожилась Алёна, вспоминая сущий ад, царивший снаружи. – Только не говорите мне, что мое окно выходит на эту ужасную стройку!
Дежурная кивнула:
– Не скажу. Но ведь вы сами увидите!
Она не без труда выбралась из-за столика (столик был маленький, а дежурная – больша-ая такая деваха с бейджиком «Татьяна Мазур» на необъятном бюсте), взяла ключ и проводила Алёну до двери с номером десять. Открыла ее…
– Спасибо, – сказала Алёна, пятясь. – Большое человеческое спасибо. Я лучше пойду в другую гостиницу или останусь жить прямо вот тут, на площадке. Около вашего столика. Здесь потише. А обстановка в номере – не для моих слабых нервов. Каждую ночь спать в таком ужасе… Да меня первым же утром в психушку надо будет увезти!
– Да не каждую ночь! – воскликнула дежурная. – Они в девять вечера уже уходят все. Но им сегодня по графику надо что-то срочно закончить, как раз на этой стороне здания. Они специально предупредили, что до трех ночи будет очень шумно. А вообще-то такого кошмара даже днем не бывает. Я сказала постояльцам, что работа до трех, так некоторые нарочно в ресторан пошли, чтобы пересидеть и заодно повеселиться. Может, и вы… А? – Она с намеком улыбнулась Алёне. – Осталось-то всего два часа! Там, внизу, отличный ресторан!
– Я стараюсь не наедаться на ночь, – высокомерно ответила наша героиня, и Татьяна со вздохом окинула взглядом ее стройную фигуру… но это был вздох не зависти, а сочувствия.
Алёне стало смешно, и она миролюбиво предложила:
– Давайте решим вопрос проще: вы меня поселите в другой номер, окна которого выходят на противоположную сторону. Вот и все.
Татьяна задумалась.
– Понимаете, все номера-то заняты, – сказала она виновато. – На той стороне жить желающих много… Те, кто у нас часто останавливаются, знают, что к чему…
– А я не знала, – мрачно констатировала Алёна. – Вот и попалась, как тот кур в тот ощип.
– Таки да… – кивнула Татьяна. – Вообще-то один свободный номер есть…
– Ну?! – оживилась
– Дело в том, что женщина, которая забронировала этот номер, приедет в девять утра с вокзала. То есть номер был заказан с сегодняшнего вечера, но она вот буквально перед вашим приездом позвонила и предупредила, что задерживается.
– Слушайте, – сказала Алёна, – но ведь до девяти утра масса времени! Я успею выспаться и смыться.
– Ага, а мне там потом убирать… – проворчала Татьяна и бросила на Алёну выразительный взгляд.
Так… Понятненько!
– И во что вы оцениваете эту уборку? – спросила Алёна покорно.
– Ну, гривен в пятьдесят… – задумчиво сказала Татьяна.
Алёна кивнула. Сто пятьдесят рублей (а таков нынче курс хохлобаксов к рублю, один к трем) за то, чтобы перестелить постель, это круто, но ее они не разорят.
– Договорились.
– Тогда так, – заговорщически шепнула Татьяна, – вы вещички в своем номере оставьте, в десятом, двери закройте на ключик, переоденьтесь на ночь, а потом идите до пятнадцатого номера. Ну, сумочку свою с деньгами и документами прихватите, чтоб не думалось. Поспите спокойненько, а утречком, уж не позднее, чем в полвосьмого, я вас разбужу. Утром и оформите свое проживание. А то сейчас позднотища, глаза закрываются.
Алёна была с ней полностью согласна. Она получила ключ с номером десять на блямбе, потом переоделась в своем очень симпатичном, но дико шумном номере и, в ночнушке, халате и тапочках, с сумочкой через плечо, пронеслась в номер пятнадцать. Сюда, конечно, тоже долетал шум, но гораздо более мирного, даже как бы убаюкивающего свойства. Алёна поставила будильник на двадцать минут восьмого, упала в постель и, с блаженным стоном вытянув усталые ножки, закрыла глаза.
Морфей, который уже давно нетерпеливо переминался с ноги на ногу, немедленно бухнулся рядом и заключил нашу героиню в свои объятия…
Она уже почти спала, когда вспомнила, что надо отключить звук у телефона, чтобы какая-нибудь сила нечистая не вздумала прислать среди ночи эсэмэску кретинско-рекламного свойства. Потыкала в сенсорный экран своей «Нокии» пальцем, выбрала команду «Без звука» и наконец-то уснула крепко и сладко.
Но, к сожалению, спустя какое-то время Алёна проснулась от громкой, протяжной мелодии – сигнала о поступившем сообщении. Неужели все-таки не отключила звук?!
Алёна вскинулась, ненавидя саму себя за рассеянность, а сенсорные экраны – за нечувствительность, однако ее телефон лежал темен и нем. Опция «Без звука» была задействована.
Приснилось, что ли?
Алёна снова откинулась на подушку и только закрыла глаза, как вдруг сигнал раздался снова.
Алёна включила бра у изголовья и выдвинула верхний ящичек тумбочки, но там, кроме «Пам’ятки для пожильца», не оказалось ничего. А во втором ящичке обнаружился источник беспокойства: «Нокиа», такая же, как у Алёны, только в обычном черном, а не в белом с красными драконами, корпусе. Наша героиня, видите ли, была по году Драконом, да и вообще не любила ничего черного, хоть это и культовый танговский цвет.