Магиня для эмиссара

Кузьмина Надежда М.

— Вспомнила? — посмотрел на меня внимательно, произнёс короткое «О!» и в два шага очутился за моей спиной. Ладони легли на спинку стула. Он наклонился почти к уху: — Сита? — и потом в два слога, так, что я почувствовала дыхание на шее. — Си-та?

Пальцы почти невесомо коснулись моих плеч, погладили кожу над воротником.

Он ухаживает! — дошло до меня.

— Если я поцелую тебя по-настоящему, побежишь разводиться в Храм? — и, чуть с усмешкой, одновременно приподнимая рукой мой подбородок: — Винарт целует Элину, а той всего шестнадцать… Брай

целует Санию… В этом нет ничего плохого. Си-та, Сии-та-а… ты такая красавица…

— Рейн…

Меня спас Брайт — «Кхе-кхе», раздавшееся от дверей, разбило сгустившееся напряжение. Как же он вовремя!

Пальцы Рейна на секунду стиснули мои плечи, потом муж отступил.

— Простите, что помешал, — раскаянья в голосе Брайта не слышалось.

— Заходи, — жизнерадостно откликнулась я.

Рейн, уже вернувшийся на своё место, сердито на меня посмотрел. Потом фыркнул:

— Брайт, присоединяйся. Сита, так как — догадалась?

Ой, а о чём мы говорили? Захлопала глазами, пытаясь вспомнить. Идиоты, собаки… Да, собаки!

— На третий день у соседа ньера Ленарта неожиданно сдохли два пса, это?

— Да. Два одновременно, что старостью не объяснишь. Значит, кто-то пробовал отраву. А банку, скорее всего, взяли ещё до нашего приезда — ведь нужно время, чтобы найти, на ком можно испытать яд, приготовить приманку…

— Выходит, наш визит смешал чьи-то планы. А потом это кто-то все же решил рискнуть — то ли счёл нас не опасными, то ли время поджимало, то ли произошло что-то, о чём мы не знаем. Брай! Попроси ньера Ленарта прийти сюда!

Через пять минут ньер Ленарт присоединился к нам. Для него Брайт принёс стул, а сам уселся на диванчик, поёрзал — попереставлял ноги — попробовал откинуться на спинку — снова сел прямо. Я про себя хихикнула — вычурные вещи с претензией на высокий стиль часто бывают неудобными.

— Да, собаки умерли от отравления, — подтвердил ньер Ленарт. — Мне сказали, что несчастных псов рвало и они грызли животы, прежде чем сдохли.

Я вздохнула — бедные звери…

— Лен, послушай, — Рейн снова постучал пальцами по столу, — сейчас все улики указывают на Винарта.

Ньер Ленарт помрачнел.

— Три года! Три года он в этом доме, и два ухаживает за Элиной! И я был не против… Сегодня же отошлю её к тётке, а его отправлю в тюрьму!

— И почти наверняка сделаешь ошибку… — покачал головой Холт.

Мы с Брайтом внимательно следили за разговором.

— Почему?

— Потому что у Винарта нет причины спешить. А кто-то спешил… Расскажи-ка, Лен, что происходило в доме последние две-три недели до нашего приезда?

— Да ничего особенного, — пожал широкими плечами хозяин.

— Нет, так не пойдёт. Ты не помогаешь. Давай так: называешь всех домочадцев по порядку, а потом говоришь, что в голову приходит. Всех! Начиная с дочерей и Тир.

— Тир, — улыбнулся Ленарт. — Мы начали говорить о ребёнке. Она хотела… Я не возражал.

— Отлично. Дальше.

— Сания металась по портнихам — заказывала

платья для вечерних танцев, прихорашивалась. Ну, эту историю ты знаешь. А Элина вела себя спокойно. Ей очень понравилось работать в «Заморских редкостях», она даже витрины сама оформляла. А Винарт помогал. Я разрешил — знал, что он относится в моей девочке с уважением. А видишь, как вышло… — вздохнул.

— Дальше, Лен, дальше!

— Анарда всегда рядом с Тир. Вообще-то, когда в доме нет гостей, Тир сама справлялась без труда.

— А давно у вас гостит Анарда? — поинтересовался Рейн.

— Месяца четыре… или пять. — Ленарт замолчал и — я чётко уловила это — отчего-то смутился.

Без раздумий нагрела ладонь Рейну. Он сообразительный, поймёт, что сие значит.

Понял. Взглянул на меня, потом на ньера Ленарта.

— Лен, дальше этой комнаты не пойдёт. Ну-ка выкладывай, в чём дело?

Было странно видеть, как крепкий, средних лет мужчина смущённо теребит усы.

— Кажется, я ей нравлюсь.

Ну, это не новость. Вспомнила случайно подсмотренную в прихожей сцену.

— Тир знает? — поинтересовался Рейн.

— Да что ты! — встопорщился Ленарт. — Я даже думал, не пора ли мне отправить свояченицу восвояси…

Я улыбнулась каламбуру.

— …но сейчас она нужна Тир. И по хозяйству, и для поддержки. Значит, дальше. Мариза тут чуть ли не дольше меня самого, с Агнессой — её дочкой — тоже всё понятно. Кстати, я обещал ей, как замуж соберётся, небольшое приданое. Вторая горничная в доме не живёт — приходит работать днём. И у неё двое детей, вряд ли она бы во что-то такое полезла. Садовник, правда, новый — он у нас всего полтора года. Но также кажется надёжным — рекомендации были отличными. С ним тоже ничего необычного, кроме жалоб, что красная тля буддлеи замучила.

Пока слушала этот монолог, в голову пришла мысль: ведь Винарта просто проверить! Поставить на видное место синюю жестянку, позвать парня в комнату и посмотреть на ауру, когда он увидит коробку. И когда Ленарт, которому Рейн ещё раз повторил наказ не пускать никого к Тирисии и не трогать пока Винарта, ушёл — озвучила идею.

— Не пойдёт, — покачал головой Рейн. — Винарт в курсе всех дел в доме. И, если ни при чём, наверняка захочет отнести жестянку Маризе. После чего преступник, кем бы он ни был, услышит и о нашей находке, и о том, что мы знаем — Тир отравлена мышьяком.

Ну вот. А с первого взгляда мысль казалась такой разумной…

— Жаль, что у нас нет ларца святой Яниры… — вздохнула я.

Рейн с интересом посмотрел на меня.

— А если сделать так…

Ну и ну! Мой муж — настоящий авантюрист! Только я не уверена, что справлюсь.

Когда Брайт, которого Рейн отправил на поиски ларца, сошедшего бы по виду за известный храмовый артефакт, закрыл за собой дверь, Холт поднялся со своего места. Лицо было непроницаемым, но я уже заметила, что когда муж похлопывает ладонью правой руки по бедру, значит, что-то задумал.