Магиран из Прошлого
Шрифт:
– А мои татуировки? – напомнил я.
– Если вы решили от них отказаться, - сказал Штерн. – То я смогу их ликвидировать так быстро, как только вы снимите с себя одежду. Но я вам советую их сохранить. Они могу вам ещё понадобиться.
Я был удовлетворён полученным ответом.
– Считайте, что я почти согласился, - объявил я своё решение. – Что и где я должен подписать?
– Абсолютно ничего! – заверил Штерн. – Это излишне. У нас всё происходит
– Да, - спохватился я. – А каким образом я смогу вернутся обратно?
Штерн развёл руками, как бы извиняясь и прокашлявшись, произнёс:
– Это, к сожалению, самый наш больной вопрос. Вы будите находиться в другом мире пока не умрёте от старости или болезни… Или вас там убьют. Можете, если возникнет необходимость или острое желание покинуть чужое Время закончить жизнь самоубийством. Многие, если видят отсутствие перспективы в их миссии именно так и поступают. Но обратно вы вернётесь в любом случае целым, живым и здоровым. Даже если там потеряете руку или ногу. Я вот, например, из последней командировки в Прошлое вернулся из газовой камеры немецкого концлагеря Треблинка. Пренеприятные ощущения я там испытал в момент смерти, скажу откровенно. Но как бы то ни было, я живой и сижу перед вами!
Да, путь возврата обратно не вселял оптимизма. Впрочем, один раз меня уже убили. Значит всё не так страшно. И прожить сотни лет в различных временах, дано не каждому. Это шанс. Попробовать себя в роли Агасфера? А почему, нет? Всё равно ничего не потеряю. Решено, соглашусь, пожалуй, ещё на один разок.
– Согласен! – наконец сообщил я.
– Я знал, что вы примите положительный ответ! – просиял Штерн. – Готовы к отправке?
– Как уже? – воскликнул я.
– А зачем ждать? – Штерн был несколько недоволен моим вопросом. – Вы – уже агент Межвременья и подчиняетесь его приказам. Цель – 2134 год. Время - за два месяца до начала всемирной ядерной войны. Место – окраина мегаполиса Москва. Задача – больше увидеть и как можно дольше остаться в живых. Удачи вам, Михаил Аркадьевич, и до встречи!
– Стойте! – закричал я. – Подождите! Я психологически ещё не готов к этому!
Но меня что-то ударило в грудь, и я потерял сознание.
ГЛАВА 4. Без определённого места жительства.
"Жил на свете Джонни.
Знаете его?
Не было у Джонни
Ровно ничего!
Нечем подкрепиться,
Нечего надеть,
Не к чему стремиться,
Не о чем жалеть,
Нечего бояться,
Нечего терять...
Весело
Нечего сказать!"
Борис Заходер. "Джонни".
12 июня 2134 года. 11 часов 24 минуты по местному времени.
Где-то там, в Будущем.
***
Я медленно пришёл в себя. Я лежал на спине и смотрел в голубое небо, слегка припорошенное легкими облачками. Светило яркое солнце, слепя мне глаза, земля была теплая, но что-то, находясь подо мной, неприятно буровило мне спину. Я присел и огляделся вокруг.
Вокруг меня расстилалась, сколько хватало взгляда, огромная свалка. Живописно громоздились горы строительного мусора, которые плавно переходили в холмообразные кучи бытовых и пищевых отходов цивилизации. Печально застывшие остовы старых автомобилей и механизмов, переплетенные в замысловатые фигуры металлического лома, доживали свой век и ржавели среди изношенных автомобильных покрышек и пластиковых бутылок. Настоящее "поле чудес"!
И среди этого брошенного мусора озираясь вокруг, сидел я, одетый в цивильный костюм. Я искренне возрадовался, что наблюдаю сейчас лето, а не зиму. А по времени был где-то полдень и это облегчает мои задачи осмотреться кругом.
Я встал, отряхнул пыль и засохшие апельсиновые корки со своей одежды и побрёл наобум в первую попавшуюся сторону. Мне повезло сразу. Обойдя два холма мусора, я увидел первого человека из Будущего, сидящего на старом, сломанном кресле и проводящего время в занятии чревоугодия. Я подошёл к нему вплотную, внимательно изучая его лицо и одежду.
Это был молодой, плечистый, несколько худощавый малый лет тридцати с небольшим. На меня он смотрел без тени страха, но осмысленно и с некоторым любопытством.
Одет он был в лёгкую летнюю куртку песочного цвета с множеством карманов и такие же штаны и кепи. Эта одежда несколько напоминала мне старую Советскую форму конца восьмидесятых, известную как "афганка", хотя имела чуть другой покрой и расположение карманов. Это мог быть работник свалки или БОМж. Никакой другой человек не выберет себе место для пикника и ленча на помойке. Тем более, что от него я почувствовал исходящий слабый запах спиртного.
– Где я нахожусь, приятель? – спросил я.
– В Лыткарино, - ответил бродяга, откусывая от здоровенного сандвича, который он держал в руке. Он произнёс название "Лыткарино" сделав ударение не над буквой "а", а на итальянский манер над предпоследней гласной. И в свою очередь, поинтересовался у меня:
– Ты откуда взялся здесь?
Первое правило любого попаданца – не вызывая подозрения выяснить: куда он попал? Этому правилу, хорошо известному мне, я и старался следовать.
– Не помню, - выдал я уже знакомую мне версию ответа, проверенную по первому путешествию. – Ничего не помню!