Магистр дьявольского культа
Шрифт:
Он в одиночестве вышла из залы, оставив Цзян Чэна сидеть с то с краснеющим, то с белеющим лицом. Цзян Янь Ли неслышно поставила ему на стол миску с чищенными семенами лотоса.
Через некоторое время Цзян Фэн Мянь подал голос: «Сегодня я подберу еще восемнадцать человек. Завтра вы отправляетесь в путь».
Цзян Чэн молча кивнул, раздумывая, стоит ли ему еще что-то сказать. Он никогда не понимал, как общаться с собственным отцом, но зато Вэй У Сянь, слывший большим знатоком по этой части, прикончил свой суп и ответил: «Дядя Цзян, ты ничего не дашь нам в дорогу?»
Цзян Фэн Мянь мягко улыбнулся: «Я уже давно дал вам все: мечи на ваших поясах, девиз в ваших сердцах».
Вэй У Сянь воскликнул: «Ага! «Стремись достичь невозможного», да?»
Цзян
Напряжение в воздухе наконец-то спало.
На следующий день, перед их отъездом, Цзян Фэн Мянь во время обычных напутствий и приготовлений сказал им одну фразу: «Сыны Ордена Юнь Мэн Цзян не столь слабы, чтобы ломаться от легкого дуновения невзгод внешнего мира».
Цзян Янь Ли провожала их поворот за поворотом, и все никак не могла отпустить. Она до отказа набила пазуху каждого различными припасами, всерьез опасаясь, что в Ци Шане юношей не будут кормить вдоволь. Двадцать молодых людей, еле волоча ноги от съестной ноши, покинули Пристань Лотоса и ко времени, установленному Орденом Ци Шань Вэнь, прибыли на место, где его адепты назначили общий сбор и инструктаж.
Здесь присутствовали адепты от каждого ордена и клана, и малого, и большого. Все они относились к младшему поколению, и среди сотен и сотен людей нашлось немало тех, что уже были знакомы между собой. Юноши и девушки собрались в группки по три-семь человек и тихо переговаривались друг с другом. На лицах присутствующих отражалось явное уныние: похоже, всех заставили прийти сюда, особо не церемонясь и не интересуясь их мнением. Вэй У Сянь, повертев головой по сторонам, сказал: «А вот и люди из Гу Су».
По неизвестным причинам ученики Ордена Гу Су Лань стояли с несколько изможденным видом, а Лань Ван Цзи был бледнее всех, хотя по-прежнему сохранял холодное и равнодушное выражение лица, заставляющее держаться от него на расстоянии. Он в полном одиночестве стоял в стороне от всех, а за спиной его по-прежнему висел Би Чэнь. Вэй У Сянь вознамерился подойти к нему и поздороваться, но Цзян Чэн одернул его: «Не ввязывайся в неприятности!»
И Вэй У Сяню пришлось оставить эту затею.
Внезапно перед юношами предстал человек, зычным голосом приказывающий всем встать в строй перед высоким помостом. По рядам прошлись несколько адептов Ордена Ци Шань Вэнь, зашипев: «Тишина! Всем молчать!»
На помосте стоял юноша, немногим старше собравшихся: около восемнадцати-девятнадцати лет на вид. Выпятив вперед грудь и высоко задрав нос, он важничал сверх меры, но при этом едва попадал под определение «красивый», а его лицо и волосы почему-то казались присутствующим крайне засаленными. Это был младший сын главы Ордена Ци Шань Вэнь, Вэнь Чжао.
Вэнь Чжао обожал выступать на людях и рисоваться перед другими. Он уже немало раз являл свою персону на различных сборищах, поэтому большинство людей знали, как он выглядит. Чуть позади Вэнь Чжао, по правую и левую стороны, стояло еще два человека. Слева находилась очаровательная и грациозная девушка с тонкой фигуркой, мягко очерченными бровями, миндалевидными глазами и огненно-красными губами. Ее красоту портила лишь черная родинка над верхней губой, засевшая на столь видном месте, что каждый невольно хотел выковырять ее ногтями. Справа же стоял высокий, широкоплечий мужчина неопределенного возраста, где-то от двадцати до тридцати лет. На лице его читалось равнодушие к происходящему, да и в целом от него веяло лишь холодной бесстрастностью.
Вэнь Чжао находился на возвышении, сверху вниз поглядывая на всех, и, похоже, упивался собственным величием. Он вознес руку к небесам и провозгласил: «А сейчас всем сдать свои мечи!»
В толпе начались волнения. Кто-то выкрикнул с места: «Но ведь меч – неотступный спутник заклинателя. Зачем вы хотите забрать их?»
Вэнь Чжао спросил: «Кто это сказал? Из какого ты ордена? Выйди из строя и покажись мне!»
Человек, только что подавший голос, в испуге затих, не осмеливаясь
Все понимали, что он требует их мечи отнюдь не с добрыми намерениями, но тем не менее, пока Орден Ци Шань Вэнь сиял, словно солнце в жаркий полдень, остальные ступали, словно по тонкому льду, поэтому никто не рисковал оказывать хоть малейшее сопротивление. Все присутствующие опасались вызвать недовольство Вэнь Чжао, потому что любое ослушание обернулось бы обвинениями в сторону их собственных кланов. В итоге, молодым людям пришлось безропотно подчиниться.
Цзян Чэн крепко вцепился в Вэй У Сяня, и тот шепотом спросил: «Зачем ты меня держишь?»
Цзян Чэн буркнул: «Думаю, как бы ты не учудил чего».
Вэй У Сянь ответил: «Ну так подумай еще. Сальный тип, конечно, тошнотворный, но я не собираюсь избивать его до полусмерти, хотя и очень хочется. Я прекрасно понимаю, что сейчас не время для этого, и не вовлеку наш орден в неприятности. Так что успокойся».
Цзян Чэн спросил: «У тебя и впрямь кулаки чешутся побить его? Боюсь, эта твоя затея заранее обречена на провал. Видишь мужчину подле Вэнь Чжао?»
Вэй У Сянь кивнул: «Ага. Он явно искусный заклинатель, но, похоже, в юности ничего особенного не достиг. Кажется, про таких говорят «поздно расцвел».
Цзян Чэн сказал: «Его зовут Вэнь Чжу Лю, но все знают его как «Сжигающего ядра». Он состоит в свите Вэнь Чжао исключительно для его защиты. Не вздумай связываться с ним».
Вэй У Сянь переспросил: «Сжигающий ядра?»
Цзян Чэн подтвердил: «Верно. Его ладони всем внушают ужас. Кроме того, Вэнь Чжу Лю пособничает тирану в его злодеяниях. Раньше он помогал Вэнь…»
Юноши смотрели прямо перед собой, неслышно переговариваясь и заметив, что к ним приближался адепт Ордена Ци Шань Вэнь, тут же замолчали. Вэй У Сянь решительно отстегнул свой меч и передал адепту, в то же время невольно взглянув в сторону Ордена Гу Су Лань. Он полагал, что Лань Ван Цзи наверняка откажется отдавать свое оружие, но тот неожиданно отстегнул Би Чэнь, хотя лицо его при этом приняло до жути холодное выражение.
Насмешка мадам Юй внезапно оказалась пророческой. После постулатов «перевоспитания», объявленных на общем сборе в Ци Шане, юношей и впрямь стали кормить пустой похлебкой. Все съестные припасы, которыми обвешала их Цзян Янь Ли, быстро подошли к концу. К тому же, никто из учеников еще не владел инедией, потому всем приходилось довольно туго.
Само «перевоспитание» заключалось во вручении молодым людям «Лучших произведений Ордена Ци Шань Вэнь» - сборнике о славных подвигах бывших глав Ордена и его прославленных адептах, пестрящем их крылатыми изречениями. Каждый получил по экземпляру вместе с требованием вызубрить от корки до корки всю книгу и навсегда сохранить ее в памяти. Вэнь Чжао не проводил ни дня, не забравшись куда повыше и не разглагольствуя о том, о сем. Он требовал громко и в унисон приветствовать его одобрительными возгласами и принимать за образец каждое свое слово и действие. На ночные охоты Вэнь Чжао всегда брал с собой учеников и заставлял их идти вперед. Молодым людям приходилось расчищать ему путь, отвлекая на себя различных тварей и борясь с ними не на жизнь, а на смерть, а в последний момент являлся Вэнь Чжао и с легкостью добивал добычу, уже полумертвую усилиями других. Отсекши твари голову, он принимался направо и налево хвастать, что победил ее в одиночку. Если же находился кто-то, кто особенно ему не нравился, Вэнь Чжао выводил его из строя и прилюдно поносил, словно тот человек был хуже грязной свиньи и шелудивого пса.