Магистр дьявольского культа
Шрифт:
Проще говоря, смысл послания Вэнь Жо Ханя заключался в следующем: мелкое облачко погоды не изменит, ваших сил не хватит, чтобы нам противостоять!
Все те, кто стоял под знаменами клана Вэнь, посчитали Аннигиляцию Солнца невероятно смешной шуткой. Никто и подумать не мог, что спустя три месяца ситуация изменится и получит развитие, полностью противоположное ожиданиям клана Вэнь!
Однако потери земель во время поражения в Хэ Цзянь и Юнь Мэне были не столь ужасны, как обезглавливание старшего сына Главы Ордена Вэнь.
Охваченная страхом Ван Лин Цзяо
Очень скоро исполнится полгода ее пребывания подле Вэнь Чжао. Полгода — предел времени, за который чувства Вэнь Чжао к одной женщине менялись от симпатии до отвращения. Вначале ей казалось, что она не такая, как все другие, что она та самая, кто сможет остаться с ним до самого конца, но в последнее время раздражение Вэнь Чжао стало лучшим доказательством — она совершенно не отличалась от остальных женщин.
Ван Лин Цзяо, закусив губу, поразмыслила немного, затем опустилась на колени и вынула из-под кровати маленький ящичек.
В ящике хранились драгоценности и артефакты, всеми правдами и неправдами добытые ею за время, что она провела рядом с Вэнь Чжао. Драгоценности можно было продать, артефакты использовать для самозащиты. Ван Лин Цзяо с сожалением признала, что этот день все-таки настал.
Она решила подсчитать, сколько имущества ей удалось запасти, и вынула маленький ключ, спрятанный на поясе. Открывая замок, женщина пробормотала: «Мерзкий выродок, подлое, грязное отродье; рано или поздно ты сдохнешь, и я не собираюсь тебя утешать, я лучше… А-а-а!»
Резко отшатнувшись назад, она села на пол.
Только что, открыв ящик с драгоценностями, она увидела то, что в нем находилось.
Вместо сокровищ в ящике лежал скрюченный, мертвенно-бледный младенец!
Ван Лин Цзяо от страха заверещала, засучила ногами и отползла назад. Этот ящик она всегда держала закрытым и единственный ключ хранила при себе. Как внутри мог оказаться младенец? Ван Лин Цзяо, вероятно, целый месяц не притрагивалась к ящику; как она не заметила, что внутри спрятался ребенок? И почему он все еще оставался живым?!
Ящик, который женщина со страху пнула ногой, перевернулся и теперь лежал, повернутый дном в ее сторону. Не издавая никаких звуков.
Ван Лин Цзяо на дрожащих ногах поднялась с пола, желая и в то же время не решаясь подойти поближе и снова заглянуть в ящик. В ее голове замелькали мысли: «Это привидение, призрак!»
Заклинательница из нее была никудышная, даже сразиться с призраком у нее бы не вышло, но Ван Лин Цзяо внезапно вспомнила о талисманах, развешанных на главных воротах и в каждой комнате внутри надзирательного пункта; если это призрак, талисман сможет ее защитить. Она впопыхах выбежала наружу, сорвала с двери своих покоев талисман и прилепила себе на грудь.
С талисманом на груди она словно проглотила успокоительную пилюлю — прокравшись в комнату, Ван Лин Цзяо отыскала длинную рогатину,
Ван Лин Цзяо облегченно выдохнула, уселась перед ящиком, все еще сжимая в руках рогатину, и собралась все-таки пересчитать драгоценности, и вдруг заметила, как под кроватью мелькнуло что-то белое.
То были глаза.
Под кроватью лежал и смотрел на нее белокожий младенец.
За сегодняшний вечер Вэнь Чжао уже в третий раз слышал визг Ван Лин Цзяо, что стало последней каплей, в его груди разгорелась ярость, вырвавшаяся криком: «Безмозглая тварь! Трясется от каждого пустяка! Черт тебя дери, не можешь заткнуться хоть на минуту и не выводить меня из себя?»
Из-за тревожных вестей, летящих со всех сторон, у Вэнь Чжао не было времени подбирать себе новую фаворитку, к тому же, он опасался, что все эти мелкие вассальные кланы могут подослать убийцу в лице наложницы; никому доверять было нельзя, в противном случае Вэнь Чжао уже давно бы нашел, кто будет греть его постель, а эту женщину отослал бы как можно дальше. Он громко позвал слуг: «Эй, кто-нибудь! Заставьте ее закрыть свой рот!»
Никто не отозвался на зов. Вэнь Чжао ногой отправил в полет табурет, пламя его гнева взметнулось еще выше. «Вы что там, все передохли?»
Внезапно двери в его покои распахнулись. Вэнь Чжао стал браниться: «Я разве не сказал вам пойти и заткнуть эту тварь, кто разрешил входить…»
Но последние слова так и застряли в его глотке, стоило Вэнь Чжао обернуться. Он увидел на пороге комнаты женщину.
Лицо женщины было перекошено, словно кто-то разбил его, а затем склеил вновь, нос скошен на бок, глаза глядели в разные стороны, левый — вбок и вверх, правый — косо вниз, все черты лица искривлены до неузнаваемости.
Вэнь Чжао пришлось долго всматриваться, чтобы, в конце концов, узнать женщину по платью, надетому на ней. Это была Ван Лин Цзяо!
Из ее горла вырвалось бульканье, женщина с вытянутыми руками прошла несколько шагов к нему. «…Спаси… Спаси… Спаси меня…»
Вэнь Чжао громко заорал, выхватил из ножен новый поясной меч и рубанул в ее сторону с криком: «Прочь! Прочь от меня!»
Меч вошел в плечо Ван Лин Цзяо, от чего ее лицо скривилось еще сильнее, а из глотки вырвался пронзительный крик: «А-а-а-а-а… Больно-а-а-а-а-а-а-а… Больно-а-а-а-а-а-а!!!»
Вэнь Чжао, от страха не смея даже выдернуть меч из тела женщины, подобрал и швырнул в неё маленький табурет. От удара табурет развалился на части, Ван Лин Цзяо же покачнулась, упала на колени и кинулась на пол, словно кланяясь кому-то в ноги, нечленораздельно повторяя: «…Прости… прости… пощади меня, пощади меня, пощади-и-и-и-и…»
Пока она билась головой о пол, из всех цицяо на ее лице хлынула кровь. Женщина заслонила собой дверной проход, и Вэнь Чжао не мог вырваться на свободу, ему оставалось лишь толкнуть ставни окна и истошно, раздирая легкие, завопить: «Вэнь Чжу Лю! Вэнь Чжу Лю!!!»