Магистр дьявольского культа

Мосян Тунсю

Безусловно, Вэй У Сянь не мог не знать, что такое линчи. Если бы кто-то вдруг возжелал книгу «Тысяча и один способ мучительно умереть», он оказался бы наиболее подходящим кандидатом в писатели. Вэй У Сянь махнул рукой: «Я понял. Что ж, может быть, ты слышал, почему весь клан Чан уничтожили?»

Официант сказал: «Говорят, они пали жертвой козней другого ордена. Похоже на правду, как считаете? Иначе как же целая группа заклинателей не смогла выбраться наружу? Их определенно поймали в западню, человек или существо».

На случай, если беседа

не развлечет гостей достаточным образом, владелец лавки даже принес им по блюдцу арахиса и семечек. Вэй У Сянь кивнул в знак благодарности и, щелкая семечки, продолжил расспрашивать: «Кто-нибудь пытался выяснить, что это был за человек или существо?»

Официант рассмеялся: «Молодой господин, да вы ведь просто подшучиваете надо мной! Как можем мы, простые люди, которые влачат жалкое существование, выяснить что-то о тех, кто парит в облаках? Уж, скорее, вы знаете больше меня, потому что вы тоже заклинатели. Я только краем уха слышал, что они, кажется, оскорбили того, кого оскорблять не следовало! Как бы то ни было, с тех пор Юэ Ян остался беззащитным перед всякими тварями».

Вэй У Сянь задумчиво произнес: «Того, кого оскорблять не следовало?» 

«Вот именно, - официант съел два орешка, - все эти ваши ордены, кланы, или как там еще, всегда не прочь выяснить отношения. Мое мнение – клан Чан пал жертвой других заклинателей. К тому же, убить ради наживы ведь обычное дело, разве нет? Во всех книгах так написано, да и легенды и сказания тоже не отстают. И хоть я и не знаю, кто именно стер с лица земли целый клан, но, скорее всего, здесь не обошлось без одного очень известного злодея».

Вэй У Сянь поднес чашу ко рту, улыбаясь и боковым зрением глядя на него: «Дай угадаю. Ты сейчас скажешь, что не знаешь, что это за злодей?»

Официант возликовал: «А вот и нет! Этого-то я уж наверняка знаю! Он еще рифмуется со словом «наглейшее»… Точно, «старейшина». Старейшина И Лин!»

Вэй У Сянь поперхнулся, разбрызгивая вино по чаше: «Что?»

Опять он?!

Официант подтвердил: «Да-да, все так! Его фамилия была Вэй, а полное имя, кажется, Вэй У <i>Цянь</i>. Люди говорят о нем и с презрением, и со страхом одновременно».

«…»

Вэй У Сянь как следует поразмыслил и понял для себя две вещи: первая – он раньше никогда не был в Юэ Яне, и вторая – из всех тех, кого он убил, никто не умер от линчи. Ему показалось, что ситуация становится нелепой, и он обернулся на Лань Ван Цзи, словно ища разъяснений. Лань Ван Цзи, уже достаточно долго ждавший этого взгляда, ответил: «Идем». 

Вэй У Сянь сразу же сообразил, что Лань Ван Цзи должен ему кое-что сказать, но не может сделать этого в лавке, где кругом любопытные глаза и уши. Он встал: «Что ж, пойдем. Сколько… Ах, да, все уже оплачено. Я пока оставляю вино здесь и допью, когда мы вернемся». И он полушутя добавил: «Надеюсь, оно никуда не денется?»

Официант, съевший уже больше половины блюдца орешков, горячо ответил: «Что вы! В нашей лавке не обманут ни ребенка, ни старика! Идите по своим делам

и не беспокойтесь. Мы не закроем лавку до вашего возвращения. О, кстати, молодые господа, вы ведь сейчас собираетесь в имение Чан? Это так здорово – я вот здесь живу, но ни разу там не был! Моей смелости хватило только на то, чтобы подглядеть издалека. А вы, наверное, войдете внутрь? Что будете там делать?»

Вэй У Сянь ответил: «Мы тоже подглядим издалека».

Официант был молодым, общительным юношей, слишком быстро сближающимся с людьми. Вот и сейчас он всего ничего болтал с гостем, но уже считал того своим другом. Он подошел ближе и обвил рукой плечи Вэй У Сяня: «А вообще – у вас двоих тяжелая работа? Много денег получаете? Наверное, целую кучу! Все-таки уважаемая профессия. Я бы вот что хотел узнать – начинать трудно? Я…»

Неожиданно он перестал нудеть, захлопнул рот и, в испуге поглядывая в сторону, прошептал: «Молодой господин, а почему, тот, что подле вас… так уставился на меня?»

Вэй У Сянь проследил за его взглядом и увидел, как Лань Ван Цзи встал, развернулся и вышел из лавки: «А, ты про него. Моего друга слишком строго воспитывали. Он на дух не переносит, когда люди в его присутствии начинают вести себя слишком свободно друг с другом. Странно, да?»

Официант неловко убрал руку и приглушенно произнес: «Еще как странно. Он так на меня глянул, будто бы я его жену обнял…»

Лань Ван Цзи обладал острым слухом и определенно не мог не слышать последней фразы, даже несмотря на пониженный голос. Представив, что он сейчас чувствует, Вэй У Сянь до колик в животе старался не прыснуть со смеху. Он поспешил сказать: «Я осушил весь сосуд».

Официант удивился: «И что?»

Вэй У Сянь указал на себя пальцем: «Я все еще на ногах».

Официант, наконец, припомнил свою зазывалку «если, прикончив всю тару, вы все еще сможете стоять на ногах, я возьму вашу фамилию» и затараторил: «Ой, ага… Да-да! Ого! Нет, правда, я впервые вижу, что кто-то в состоянии твердо стоять на ногах и нормально говорить, осушив целый сосуд. Молодой господин, как ваша фамилия?»

Вэй У Сянь начал было говорить: «Моя фамилия…» 

Но тут он вдруг вспомнил про «Вэй У Цяня», упомянутого официантом, и уголки его губ дрогнули. Он без запинки продолжил: «Лань». 

Официант тоже оказался не из стыдливых и, ни капли не дрогнув, во всеуслышание объявил: «Быть посему. Отныне моя фамилия Лань!»

Снаружи, под ярко-красными вывесками лавки, высокая фигура в белом, казалось, слегка пошатнулась. Вэй У Сянь, заложив руки за спину и шкодно улыбаясь во все лицо, подошел к Лань Ван Цзи и похлопал того по плечу: «Хань Гуан Цзюнь, в благодарность за то, что ты оплатил счет, я сказал ему взять твою фамилию».

Покинув город, мужчины устремились в направлении, указанном официантом. Постепенно людей на их пути становилось все меньше, а деревьев – все больше. Вэй У Сянь поинтересовался: «Тогда, в лавке, почему ты остановил меня от дальнейших расспросов?»