Магистр! Вы, кажется, влюбились
Шрифт:
— Книга будет ждать вас в читальном зале, на столе номер три, — заверила я девушку.
И она ушла.
Проводив удаляющуюся понурую фигуру студентки взглядом, Ануш недовольно предупредил:
— Готовься. У Тадэш по вторникам после обеда практические занятия. К нам такие забывчивые будут часто заглядывать.
Я угукнула рассеянно и замерла, сраженная запоздалым озарением.
— Сегодня вторник! — Я в ужасе обернулась к привиденчику. — Вторник!
— И что? — не понял он моей
А у меня не было времени ему что-то объяснять. Часы над дверью библиотеки злорадно сообщали, что до десяти часов осталось совсем немного.
Кажется, Ануш кричал мне что-то вслед, я не вслушивалась. Я бежала к Малике за инструкциями.
По длинным коридорам, тихим и безлюдным, благодаря идущей лекции. По лестнице, перескакивая через ступени, и по внутреннему дворику, раздраженно отмахиваясь от общительных ёкша.
Сегодня их было трое, и все они чего-то очень от меня хотели. Того, чего у меня все равно не было.
Я была уже рядом с аудиторией травоведения, когда прозвенел звонок. Коридоры мгновенно наполнили студенты. Просто резко хлынули из-за каждой двери. И я смогла по достоинству оценить приятную малолюдность коридоров главного корпуса.
Да, там тоже бывало шумно из-за студентов, но никогда там не было НАСТОЛЬКО громко.
Гул голосов смешался с не успевшим замолчать звонком, и меня накрыло. Я просто потерялась в этой толпе, замерла, не зная, куда идти. Боялась даже пошевелиться. Казалось, стоит хотя бы вздохнуть поглубже — и меня сметет.
Я совершенно точно знала, что со мной происходит, и знала, что нужно сделать, потому что такое раньше уже случалось дважды.
Но никогда еще я не цепенела посреди такого густого людского потока… До окна добралась с трудом, тихонечко хныкая.
Сердце остервенело колотилось в груди, и каждый раз, когда меня кто-то задевал плечом или толкал, оно больно таранило грудную клетку, сбиваясь с ритма. И голова была как в тумане. Я прижалась лбом к холодному стеклу, надеясь, что это поможет прояснить мысли, но ничего не вышло.
И дыхание, частое и поверхностное, не удавалось унять. Воздуха не хватало. Я потянула ворот платья, ругая себя за то, что выбрала это, строгое, с пуговичками под самое горло.
Мир плыл и кружился перед глазами. Я была вынуждена зажмуриться, беспомощно ощущая, как тело сковывает болезненное напряжение.
Первый такой приступ случился у меня сразу после побега. Когда я оказалась в громком, тесном городе. Ума не приложу, как сумела тогда пережить все это и не потерять вещи.
В тот момент мне просто дико повезло.
Второй раз тоже повезло. Скрутило меня на границе, уже после осмотра. В карете.
Как на меня потом смотрели остальные пассажиры, как смотрели… Впрочем, не видела я, как они смотрели,
И в третий раз мне тоже должно было повезти.
— Госпожа Шад, — раздалось сзади приглушенное, и на мое плечо легла тяжелая ладонь. — Вам нехорошо?
Магистр стал свидетелем моего внезапного, необъяснимого приступа мучительного страха, но последнее, что я сейчас испытывала, — это сожаление или стыд.
— Окно, — слова выкатывались с трудом, казались округлыми и очень большими. Каждое из них рисковало встать комом в горле. — Открывается?
— Сейчас, — пообещал Гэдехар, и через несколько мгновений моего лица коснулся свежий осенний воздух.
Я жадно глотала его, но все никак не могла надышаться.
— Рэйна? — Голос магистра уже стал откровенно обеспокоенным. — Что такое?
— Это ничего, — заверила его сипло, вцепившись в подоконник побелевшими пальцами. — Сейчас пройдет.
Мне не поверили. Обняли за плечи и спросили проникновенно:
— И как скоро вы собирались поставить меня в известность о своих недомоганиях? И собирались ли? Или мне предстояло выяснить все самому, одним неудачным днем споткнувшись о ваше бездыханное тело?
Он говорил что-то еще, слов я не разбирала, просто слушала ровный размеренный голос, привалившись отяжелевшей головой к его груди.
И мне даже неловко не было.
На этот раз в себя я пришла куда быстрее и не чувствовала после слабости.
Первое, что я сказала магистру, было виноватое:
— Простите. — И попыталась отстраниться.
Он не только не отпустил, но еще и допрос решил учинить, обнимая крепче:
— И как часто с вами такое бывает?
— Не часто, — заверила его и еще раз попыталась высвободиться.
Это пока я не в себе была и по сторонам не смотрела, меня все устраивало. А теперь я была очень в себе и видела хмурые взгляды некоторых студенток. И эти взгляды обещали мне много страшного и мучительного. Такого, от чего, как командор и обещал, никакое колечко меня не защитит.
— Госпожа Шад… — недобро начал Гэдехар.
Я магистра перебила, выкрутившись-таки из-под его руки. И как-то сразу даже дышаться стало легче.
— Правда не часто. За всю жизнь всего-то третий раз. И не смертельно это… вроде бы. — Должно быть, я была сейчас очень бледной и совсем не выглядела убедительно, но магистр не стал меня пытать. Помолчал некоторое время, что-то для себя решая, а потом неохотно спросил:
— Муж знает?
— Разумеется! — уже в который раз соврала я ректору. — Можно я пойду? Спешу очень, времени мало осталось.