Магистр! Вы, кажется, влюбились

Огинская Купава

Дасти побледнел. Кажется, он представил ту же картину, что и я: город, заполненный красной подрагивающей субстанцией. И ни одной живой души…

Даян сбросил китель, закатал рукава и велел:

— Неси уксус, будем ее изживать.

Что удивительно, Дасти подчинился. Неохотно, но он выполнил приказ, принес стеклянную бутыль с остро пахнущим содержимым, а потом вместе с нами прижимал сверху аквариума железную крышку от какой-то огромной кастрюли, пока уничтожаемая уксусом плесень билась в стенки и слишком медленно разъедала

железо.

К тому моменту, как в крышке образовалась дыра, в которую плесень смогла выбраться, от былой Лапочки осталось меньше половины.

Бурая перепуганная масса резво вылетела из аквариума, шлепнулась на пол и заметалась в разные стороны. Ее скорость поражала воображение. Так резво по квартире Дасти не летал даже тараканий Генерал.

Когда именно я оказалась с ногами на столе, не знаю, но ловили и усмиряли плесень сержант со своим бестолковым подчиненным. А я сидела рядом с аквариумом, полным бурой, густой и уже совершенно точно не живой гадости, сжимая пульсирующие виски.

И самоотверженно жалела себя.

— Этот день никогда не кончится, — простонала я, когда радостный Дасти диким воплем оповестил меня о том, что Лапочка поймана.

Бросать остатки плесени в аквариум, чтобы уничтожить и их, Дасти отказался наотрез, но пообещал, что больше перекармливать плесень не станет и, если заметит, что с ней происходит что-то странное, обязательно об этом сообщит.

Мне.

У меня не было сил, чтобы спорить.

Да и какой в этом смысл? Я все равно обо всех проблемах Дасти узнаю первой.

Из его квартиры мы в прямом смысле сбежали, оставив хозяина разбираться с останками плесени. Еще живыми и уже не очень.

— Иногда я не понимаю, как он до сих пор выживает, — покачал головой Даян. — Настолько неприспособленный к жизни мальчишка.

Я промолчала.

Я тоже была не приспособлена к жизни. И до сих пор очень часто не понимала, что происходит и что делать. Просто мне, в отличие от Дасти, бешено везло.

Этой ночью, измученный мигренью, мой мозг породил поистине ужасный сон, в котором лорд Гэдехар бегал за мной с большим блюдом, почему-то из сервиза моей мамы, на котором вздувалась и дрожала красная плесень. Бегал и настойчиво просил с ним поужинать. 

Глава девятнадцатая

По моему, разумеется предвзятому, мнению, свой план по злоключениям на неделю я перевыполнила еще на Дасти и его прожорливой Лапочке.

Я верила, что остаток недели (пусть бы только до выходных) должен пройти спокойно. Я заслуживала это хотя бы потому, что впереди меня ждали городское управление стражи, Виэстен со своей благодарностью и командор.

Но когда спустя два дня после инцидента с Лапочкой в непозволительно позднее время мой покой кто-то нарушил, сотрясая сильными частыми ударами слишком хлипкую для подобного напора дверь, я озверела.

Не было сомнений, что это Дасти вновь

решил ворваться в мою жизнь со своими проблемами.

Выбравшись из постели, не утрудив себя тем, чтобы накинуть на плечи халат или хотя бы шаль, я бросилась к двери. План мой был жесток, но справедлив.

Наорать на Дасти и оставить его самого разбираться со всем, что он натворил. Не смотреть на него, иначе могу дать слабину, не слушать его, иначе точно сдамся. Просто дверь открыть, наорать и дверь закрыть…

Из всего запланированного я смогла только открыть дверь.

Распахнула ее, увидела, кто стоит на пороге, и медленно выдохнула весь набранный в грудь воздух.

Орать было не на кого.

В смысле, на лестничном пролете незваные гости имелись, но орать на магистра, который и сам был слегка озверевший, или на ДаВилора, немного побитого и ошалелого, мне не хватило злости.

— А вы здесь откуда? — спросила я потрясенно.

Вот честно, лучше бы это был Дасти. Лучше бы он сейчас рыдал на моем плече, вещая о том, как оскорбленная плесень сбежала от него в канализацию и теперь наши самые страшные опасения рискуют воплотиться в жизнь.

Да лучше бы это была его плесень, приползшая самолично и решившая жить теперь у меня.

Или даже домоправительница, решившая поднять плату…

Все было бы лучше возвышавшихся передо мной магистра и сержанта.

— Адрес указан в вашем деле, — хриплым от злости голосом напомнил Гэдехар.

И я как-то сразу поняла — наша ложь раскрыта. Даян за нее уже получил, а сейчас получу и я.

Рассматривал меня магистр недолго, но тревожаще пристально, заставив вспомнить о том, что я его не ждала, привести себя в порядок не подумала, так что теперь ежилась под тяжелым взглядом, остро ощущая свою несуразность.

Стою тут в сорочке с криво заплетенной растрепавшейся косой. И след от подушки на щеке обязательно остался.

А с другой стороны, какая разница, как я выгляжу? Меня же сейчас все равно убивать будут…

— Одевайтесь, — коротко скомандовал Гэдехар. — Мы сейчас же отправляемся в городскую канцелярию, а после в храм, если вы скрепляли свой брак там.

— Скрепляли брак, — отупело протянула я. Из всего сказанного я уяснила главное — нас не раскрыли. Магистр не знал, что Даян мне не муж.

Ура! Ура! Ура!

— А что происходит? — спросила я уже решительнее.

— Ваш муж вам изменяет, — рубанул магистр и требовательно повторил: — Одевайтесь.

— Негодяй, — согласилась я, судорожно соображая, что делать.

Ничего хоть сколько-то дельного в голову не приходило. Единственное, в чем я была уверена, — нужно спасти ДаВилора из рук злого ректора. А там уж как повезет.

А везет мне обычно просто бешено, так что беспокоиться, наверное, и не о чем…

Так думала я, но руки, протянутые к сержанту, все равно мелко подрагивали.