Магистр. Трилогия
Шрифт:
– Так и отдай ему кошелек, пусть будет нашим казначеем.
– Что значит «отдай»?! – Ухтырь возмутился, словно ему предложили отрубить руку.
– Тебе же самому идти легче станет.
– А вдруг он их потратит? – встрепенулся бородач.– Бережливей нас, крогулов, на свете никого нет. Считать в моем присутствии деньги я ему могу доверить, но хранить – ни за что! Вам только дай волю, все разбазарите. Правда, Манька?
Кошка, до этого спокойно дремавшая на руках, услыхала знакомое имя и восприняла его как приглашение к игре. Она тут же вспрыгнула на плечо карлика,
– Ой, больно же! – подхватил он практически свалившуюся киску. Теперь к поцарапанному лицу Алекса добавились кровавые полосы, проступившие из-под рубашки. Если шрамы украшают воина, то скоро наш вундеркинд будет не только самым молодым, но и самым красивым членом команды.
Манька выскользнула из рук юноши, выгнула спинку и, гордо подняв хвост, независимой походкой продолжила путь в некотором отдалении, всем своим видом показывая, что она нас и знать не желает. Кажется, я нанес ей личное оскорбление, сорвав тройной прыжок по движущимся опорам.
Глава 7
ПОПОЛНЕНИЕ
К вечеру мы действительно добрались до Стайберга и даже успели устроиться на ночлег, прежде чем были заперты городские ворота.
– Два дня прошло, а твой попутчик до сих пор жив,– раздался бархатный голос.– Зря ты задумал поломать мне всю игру.
– Может, он тут всего один остался? Жалко, почти земляк. С ним и поговорить есть о чем. Вот соберу всех пятерых, тогда видно будет.
– Ты кому пытаешься вешать лапшу на уши?!
– Я ее не вешаю, а возвращаю обратно. Что ж ты думаешь: я слепой или с головой не дружу? Кто подстроил поражение именно того магистра, который в случае победы обретал свободу? А ведь исход поединка был ясен даже ребенку.
Вранк задумался, но не сумел найти достаточно правдоподобного ответа. Решив, что лучшая защита – нападение, он пошел в наступление:
– С каких это пор фигуры стали делать замечания тому, кто их двигает? Запомни: пока у тебя хорошие возможности для того, чтобы выжить. Но учти, их несложно урезать! Молнии иногда и в людей попадают,– владелец капюшона не смог удержаться, чтобы не обозначить своего участия в утреннем происшествии. Вдруг мы решим, что это была случайность.
– Кому суждено быть повешенным, тот не утонет.– Он вздумал меня запугивать! – Ты тоже учти: электричество опасно лишь для того, кто с ним балуется. В следующий раз поосторожней, не ровен час – током ударит, прическу себе испортишь.
Интересно, а вдруг он лысый и портить там уже нечего.
– Это было последнее предупреждение,– мрачно сказал Вранк.– В моей игре все абсолютно просто: не убиваешь ты – убивают тебя. Третьего не дано.
Образ злодея растворился над речкой.
«У него, наверное, жесткий график, а мы срываем все сроки. Иначе с чего он такой „добрый“? Готов испепелить взглядом. Прямо через капюшон. Нет, здесь явно
Берег казался безжизненным. Ничто не отвлекало от невеселых мыслей, пока правый ботинок не наступил на развязавшийся шнурок левого. «Вот интересно: обувь – одинаковая, шнурки вообще один от другого не отличишь, но развязывается всегда только левый. Почему?» Я присел на большой камень разобраться с нарушителем и почувствовал, что содержимое заднего кармана джинсов давит на мягкое место. Невидимая книжка? Рука полезла в карман. Странно, а здесь ее прекрасно видно.
Обложку книги украшало изображение чувственных губ, на которые почему-то был навешен большой амбарный замок. Занятный пирсинг.
После неудавшейся попытки раскрыть карманный томик по обложке пробежало сообщение бегущей строкой: «Губы к губам примкни, чтобы уста освободить».
Я огляделся по сторонам, поскольку не хотелось иметь свидетелей моего лобзания с книжкой, и выполнил письменное пожелание. Замок исчез, и губы зашевелились. Зазвучал женский голос:
– Спасибо тебе, храбрый витязь. Сотни лет, тысячи часов, миллионы минут я хранила молчание и наконец он настал – долгожданный миг свободы. Знаешь, как трудно быть немой, когда тебе есть что сказать? Я благодарю небо, солнце, реки и моря, леса и горы за тот день и час, минуту и секунду, когда ты появился на свет, когда...
Я понял, что сказать этой брошюрке действительно есть чего, нашлись бы только уши, способные воспринять накопившуюся словоохотливость. Пора дергать за стоп-кран, иначе этот локомотив не остановится до утра:
– Давайте знакомиться. Меня зовут Серж. А вас?
– Я толковушка, чего угодно могу растолковать,– чтобы я не усомнился в ее знаниях, брошюрка начала быстро перечислять: – Хочешь узнать, почему у царя Хереса Седьмого не было сыновей или причину смерти благородного Яргуса? А самое интересное, пожалуй...
Я бы назвал эту книжицу не толковушкой, а болтовушкой.
– Может, лучше расскажешь о проклятых рыцарях?
– Это из каких веков?
– Говорят, впервые появились года три назад.
– Нет, я лет сто в завязке была, не меньше. Ничего про них знать не могу.
– А о крогулах?
– Маленький народец, обожающий идеально круглые предметы? Об этих – что хочешь.
– Что делает крогул поутру в самый длинный день на поляне утреннего солнца?
– Открывай десятую страницу.
На развороте находилось еще одно изображение губ, которые ожили, монотонно озвучивая ответ:
– Молодой крогул поет брачную песню, призывая себе невесту. В это время он ничего не видит и не слышит, поэтому наиболее уязвим, чем очень часто пользуются люди.
– А что такое гранитрон?
– Данная страница не содержит ответа на ваш запрос. Обратитесь на главную.
Пришлось возвращаться к обложке и повторять вопрос. За информацией меня отправили на пятую страницу.
– Внимание! – произнес тот же монотонный голос.– Произведенный запрос соответствует десятому уровню. Ваше имя и титул?