Магистр
Шрифт:
Медленно опустившись на землю, я молча наблюдал, как настоятель монастыря Преклони Голову опустил свою гордую голову и сначала медленно, а затем все более ускоряя шаг направился прочь от круглого зеркала Темного Окна.
Именно в этот момент я ощутил два почти одновременных толчка, словно слизнувших накопившуюся во мне усталость. Это две мои тени прекратили свое существование, освобождая мое сознание от необходимости непосильного разделения.
Мои силы удвоились, но одновременно я почувствовал настоятельную потребность переместиться в
«Ну что ж, – подумал я про себя, – это Темное Окно ожидало меня восемьсот лет, подождет еще несколько часов». Оставив свою тень отдыхать возле круглого черного зеркала, я направился в самый древний монастырь Тань-Шао.
Мое истинное тело лежало на боку в пещере недалеко от Поднебесного. Неяркий свет, проникавший в дальний угол пещеры, едва освещал его, но даже в этом неверном свете было видно, как осунулось мое лицо и ввалились щеки. Казалось, этой неподвижной фигуры коснулось само Измождение. Но мне некогда было заниматься своим телом, меня ждали в монастырях еще невысказанные Слова.
Время подходило к обеду, и мы с настоятелем Исатом возвращались с прогулки, которую он предложил сразу после завтрака. Настоятель оказался прав – предгорья осенью были прекрасны, особенно буковая роща, начинавшаяся сразу за стенами монастыря и тянущаяся до первого горного ручья. Осеннее солнце, омывая высокие стройные деревья, бросало на их серую гладкую кору нежно-белый, чуть подкрашенный розовым тон, так что казалось, наши лошади двигались в каком-то величественном храме между колонн каррарского мрамора. Высокая летом трава полегла и копыта лошадей ступали по этой упругой подстилке неслышно, не нарушая очарования осенней тишины.
Может быть, поэтому немногословие моей тени не слишком удивило настоятеля, рассчитывавшего, по-видимому, на откровенный разговор.
Когда я оказался в седле высокой каурой кобылы, мы уже приближались к воротам монастыря. Два монаха, дежуривших с этой стороны, шустро распахнули одну из створок и впустили нас во двор, где уже поджидал конюх с двумя своими помощниками. Спешившись, я повернулся к настоятелю и с чувством произнес:
– Отец-настоятель, я должен принести тебе огромную благодарность за эту чудесную прогулку. Я прекрасно отдохнул, а кроме того, чистый осенний лес будит такие ясные спокойные мысли…
Исат довольно улыбнулся:
– Я почувствовал, что тебя что-то гнетет, поэтому и предложил прогуляться. А вот после обеда, если у тебя будет желание, мы посетим такое замечательное место… Правда, добираться туда придется пешком.
– Пешие прогулки – тоже замечательное времяпрепровождение, но ты знаешь, что меня ждут неотложные дела. Когда же твой отец-хранитель решится произнести доверенное монастырю Слово… – Я посмотрел прямо в глаза настоятелю и, усмехнувшись, добавил: – А может, он забыл его?…
Исат покачал головой.
– Перед нашей прогулкой я еще раз говорил с отцом-хранителем.
– Бюрократ! – не выдержал я принятого благодушного тона. – Я что, должен был представить справку от Хэлфа, что я Серый Магистр?
– Не надо раздражаться, – мягко ответил настоятель и дружески положил мне руку на плечо, – отец-хранитель боится ошибиться, боится передать завещание не тому, кому оно предназначено… Ты должен понять его…
Переговариваясь таким образом, мы подошли к дверям трапезной.
Стол уже был накрыт, но в зале находился только отец-ключник. Увидев нас, он оторвался от созерцания монастырского двора, в который выходило окно, и с улыбкой спросил, обращаясь в основном ко мне:
– Как тебе понравились наши места? Чудо, как хороши, не правда ли?…
– Да, действительно, такую чудесную сказочную природу теперь редко можно встретить, – согласился я.
– Вы ездили верхом?… – не то спросил, не то констатировал отец-ключник и, увидев мой кивок, с сожалением добавил: – Значит, вы не были там…
– Если наш гость захочет, – перебил его настоятель, – то после обеда мы с ним туда прогуляемся. – Потом, явно желая сменить тему разговора, он недовольно поморщился: – Ну что это отец-хранитель опять задерживается!… По его милости мы будем хлебать остывшую уху!
И настоятель направился к двери, намереваясь, видимо, послать кого-нибудь за отцом-хранителем. А отец-ключник, потянув меня за рукав, горячо зашептал мне на ухо:
– Обязательно пройдись после обеда к нашему гроту. Исат его почти никому не показывает, а место, я тебе скажу, просто замечательное. Если повезет, то ты найдешь там изумруд в пару тому, что у тебя на пальце!
– Интересно!… – удивился я. – Там что, драгоценные камни под ногами валяются?…
– Нет… – заговорщицки улыбнулся отец-ключник, – но иногда там проходит некая особа, после которой на земле остается один изумруд. Только подобрать его надо сразу после ее ухода, иначе он пропадет!…
– Интересное местечко… – согласился я.
– Интересное и очень красивое… Да что там – оно просто волшебное.
– И где это? Далеко от монастыря? – Признаться, я был заинтригован.
– Не очень… – хитро улыбнулся отец-ключник. – А если отец-настоятель после обеда забудет о своем обещании, ты ему напомни, что он обещал погулять с тобой там, где ходит королева.
«Вот оно!» – Я похолодел от внезапного озарения. Слово было сказано! И сказано вовсе не отцом-хранителем!
Это меня рассмешило. Бедняга, он так обставлял свою значимость, свое высокое предназначение. Он ждал знака свыше и требовал расписки от самого Хэлфа. А передал мне завещание Хэлфа совсем другой человек. И к тому же этот человек даже не понял, что он совершил!
– И напрасно ты улыбаешься! – услышал я обиженный шепот отца-ключника. – Я называю так наш грот, потому что там ходит Королева Изумрудов…