Магистраль смерти – 3
Шрифт:
– Идемте… – согласился Сема, теперь он стоял рядом с сыном и супругой, обнимая обоих за плечи. Так было гораздо спокойнее, да и близость с семьей придавала сил.
– Сначала расскажите нам, что вам известно о происходящем, – твердо сказала Марина.
Она впивалась своими ногтями в кожу на руке Семы, еще чуть-чуть и выше локтя останутся кровоподтеки, но он терпел, понимал, что Маринке это нужно сейчас. Крепко держался за руку отца сын, не на секунду не отпускал.
– Все, что я расскажу, вы сами знаете, – отмахнулся капитан, давая понять, что не желает продолжать
Хоть рука Михаила и не лежала больше на рукояти пистолета, а сам капитан был настроен вполне себе благосклонно к их семье, Сема не хотел, чтобы Марина дальше развивала эту тему. Чего не хватало, чтобы у этого вояки сменилось настроение. Не знает – значит не знает. Хрен с ним. Если бы было что, он бы рассказал. Может ведь быть такое, что ему самому ничего неизвестно. Из таких ситуаций и выходит, что все вокруг нервничают – непонимание, как следствие стороны обвиняют другу друга в недоговоренностях, не всегда вслух.
– Пойдем, дорогая, – прошептал он.
Однако, Марина не собиралась никуда идти прежде, чем получит ответы на свои вопросы.
– Михаил, мы теперь в одной команде. Расскажите нам все, что вы знаете! – настояла она, выворачиваясь из объятий Семы. – Вам что-нибудь известно о том, что произошло?
Капитан задумался, но только лишь качнул головой, отрицательно.
– Нет, мне ничего неизвестно. Точнее известно не больше вашего, – как показалось, честно сказал он.
– Не может такого быть! – взвилась Марина.
– Дорогая, не стоит…
– Чего дорогая, Саймон? Он военный, он стоял на пост, у него есть оружие и я не поверю, что он ничего не знает! Да такого просто не может быть!
– Увы, – только лишь развел руками Михаил. – Я военный, капитан части, где служили призывники срочники, у нас даже контрактников не было. Не больше и не меньше. На пост нас дернули спонтанно. Никто из нас, рядовых офицеров, ни сном ни духом о том, что здесь происходит на самом деле. Есть приказ – я выполняю. Вы правильно подметили, что я – военный, а мы военные люди подневольные, под присягой ходим. Да и не знали мы к тому моменту реального расклада.
Он запнулся, стиснул зубы, вновь коснулся подушечками пальцев висков. Кровь заструилась из носа двумя алыми тоненькими струйками. Он аккуратно промокнул губы тыльной стороной ладони, отвел руки и уставился на кровь на своей руке.
Потом же энергично растер нос, будто бы это помогло.
– Михаил, возьмите, – в руках Марины появился платок, спрятанный в одном из карманов.
– Благодарю, с давлением проблемы еще с юношеских лет, – капитан выхватил платок из ее рук, попытался вытереть кровь, но размазал еще больше. Кровь не собиралась останавливаться. Он выругался сквозь зубы, запрокинул голову, попытался соорудить из платка нечто наподобие тампона и продолжил. – Был приказ не выпускать граждан из города. Помните, как в прошлом году на выезде ставили посты? Мы думали, что задача схожа. Ничего серьезного, стоишь себе, зайцев ловишь. А теперь не знаю, что думать, – он внушительно пожал плечами.
– Но ведь это ваш вертолет! Военный! – не унималась Марина. – А трупы в кузове грузовика,
– Вертолет наш, вы правы, – капитан не стал спорить, продолжая спокойно отвечать. на эмоциональные выпады, но на вторую часть вопроса он не стал отвечать. Это Сема отметил про себя.
– Так вот, ваш вертолет расстрелял наш фургон и нас! И вас кстати тоже, вместе с нами.
– Повторю, теперь я не знаю, что думать и ума не приложу. Расстрелял, – капитан развел руками, но тут же вернул ладонь к кровоточащему носу. Хорошо хоть кровь изо рта теперь шла не так выраженно. Как полагал Сема виной тому была поврежденная с внутренней стороны губа или щека.
–И… все? – прошептала Марина.
– Как есть. За что купил, за то и продаю.
– Мне кажется вы недоговариваете, Михаил, – Сема ужаснулся, когда услышал собственные слова. – Может все-таки расскажите о том, что в кузове вашего грузовика делали тела?
Капитан посмотрел на него внимательно, перевел взгляд в небо, будто высматривая вертолет, хотя на самом деле он просто держал запрокинутой голову, чтобы уменьшить кровотечение носом, а потом махнул рукой – мол, была не была.
– У нас был приказ стрелять на поражение, – прошептал он.
– Че-го? – ошеломленно протянула Марина.
– Мы восприняли этот приказ, как стрелять только в тех, кто ослушается, кто попытается прорваться через пост, – он запнулся, замолчал, склонил подбородок на грудь, тампон из платка упал на землю под ногами, но никто не обратил теперь на это внимание. – Только в тех, кто откажется выполнять распоряжения. Не хочу оправдываться… Что было, то было.
– Нет уж, говорите, – Марина вытаращила глаза, вцепившись бульдожей хваткой. – Договаривайте! Как вы там сказали, за что купил за то и продаю?!
– Что вам сказать, что я понял этот приказ только теперь, после того, как в фургон выстрелили из вертолета? Нет, приказ был отдан четко и ясно – мы были должны стрелять на поражение всех, кто подберется к посту из города, независимо от других обстоятельств и причин. Независимо от того, повернет человек назад или нет, станет слушать наши команды или ослушается. Но разве я мог отдать приказ стрелять в тебя или твою жену? Стрелять в ребенка?
Марина опешила после этих слов, только сильнее прижала к себе сына и мужа. Если капитан не мог выстрелить, то летчик вертолета мог. И выстрелил, намереваясь выполняя приказ убить гражданских, подошедших к посту и как теперь выяснилось дезертира не выполнившего приказ расправиться с этими самыми гражданскими.
Капитан громко чихнул, едва успевая прикрыть рот рукавом. Он вздрогнул все телом, уставился на рукав, на котором осталась полоска подкрашенной кровью слизи. Михаил нахмурился.
– Я что получается – предатель? Изменил родине? – он хмыкнул, рука вновь вернулась на рукоять оружия. – Дожился, блин… Дослужился, когда до пенсии по выслуге рукой подать.
Причитая, капитан вытащил пистолет, покрутил его в руках, как какую-нибудь игрушку. Палец скользнул по предохранителю У Семы округлились глаза. Зачем?