Магистраль смерти
Шрифт:
– Тебе плохо?
Сергей кивнул.
– Меня тошнит, – и словно в подтверждение своих слов он зажмурился и, обхватив живот руками, вырвал на трассу, с трудом устояв на ногах.
Месиво, вышедшее изнутри сержанта, напоминало острый мексиканский гарнир, которые можно было в изобилии увидеть в любом мексиканском ресторане, но зеленого цвета с какими-то непонятными красными прорезями. Палыч зажал нос рукой: запах, исходивший от
– Соберись.
Сергей, опершись на руку, поднялся и неторопливо двинулся дальше, даже не удостоив Палыча взглядом.
– Сергей? – позвал сержанта майор.
– Со мной все в порядке! – огрызнулся тот.
***
Сначала Палычу показалось, что это обман зрения: примерно в двухстах метрах вверх по дороге постепенно вырисовывался внушительных размеров силуэт. Ослабленное с годами зрение не позволяло подробно разглядеть его издалека, к тому же значительное расстояние, разделяющее полицейских и эту штуку, делали ее достаточно расплывчатой. Первое впечатление сложилось, когда между ними оставалось метров двести – отсюда можно было предположить, что силуэт – это огромный тягач, что-то наподобие американского «Кенворта», каких полно на дорогах области, да еще и с прицепом. Как будто припаркованный посреди степи, с выключенными габаритами. Грузовик немного кренился на передние колеса.
В кабине машины горел свет.
Вскоре грузовик заметил и Сергей, который все же решил поднять голову и посмотреть прямо, оторвавшись от своих печальных дум и вида покрытых дорожной пылью туфлей. Заметив тягач, он замер и уставился на брезжащий из кабины свет, как будто не поверил своим глазам. А затем двинулся дальше и через несколько секунд догнал Палыча.
Майор краем глаза заметил напарника.
– Похоже, нам повезло, – сказал Палыч.
Сергей ничего не ответил. Он не выходил на диалог около получаса, и даже если Палыч что-то у него спрашивал, интересуясь его самочувствием, сержант лишь качал головой и говорил, что с ним все в порядке. Обычно он был несколько разговорчивей. Но учитывая его состояние сейчас…
Палыч ускорился, забыв о Сергее, который
– Водитель!
В кабине по-прежнему горел свет и, чтобы не тратить впустую батарейку в фонарике, майор передвинул переключатель из положения «ON» в положение «OFF», краска на котором стерлась наполовину. Читалось только «O…F» – без средней буквы.
– Водитель!
Палыч поправил лямку ремня, на которой висел автомат и, подойдя к кабине, влез на одну ступеньку вверх.
– Полиция!
Слова никто не услышал. В кабине горел свет, но там никого не было. Все три обширных сиденья тягача были пусты, а два из них испачкались в какой-то жидкости, растекшейся огромными пятнами. На полу валялись осколки. Было видно, что пятна «свежие». Возможно водитель перевернул чашку с кофе в дороге, поэтому остановился. Сейчас же, где-то неподалеку переодевается, как любой нормальный человек не испытывая никакого желания продолжать путь с мокрыми штанами. Майор протянул руку и нажал на клаксон. Развернувшись, он спрыгнул со ступеньки на асфальт.
– Водитель! – крикнул майор.
Никто не ответил.
Сергей, склонив голову вниз, подошел к Палычу и, не сказав ни слова, встал рядом. Сержанта лихорадило.
«Еще чуть-чуть, и я доставлю его в больницу. Только где водитель?», – подумал майор.
Он огляделся. Если дальнобойщик действительно вышел справить нужду или переодеться, то сигнал собственного автомобиля должен был заставить его вернуться обратно… Палыч выставил руку, собираясь облокотиться на одно из колес грузовика. Рука прорезала пустоту и уперлась в холодную покрышку. Майор нахмурил брови и бросил на колесо быстрый взгляд… Колеса не было.
– Ах ты! – звук слова, громкий, прорезанный истерической ноткой, вспахал темноту.
Сергей, стоявший с опущенной головой, вздрогнул и медленно поднял глаза. Взгляд отстраненный, полный безразличия.
Колеса, действительно, не было. Точнее, не колеса. Отсутствовала резина: шина была разорвана в клочья. По лбу Палыча заструились мелкие капли пота. Пульс бешеным ритмом отдавался в голове тупыми ударами. В сердце закололо.
Конец ознакомительного фрагмента.