Магия чрезвычайных ситуаций
Шрифт:
Ну и красиво, разумеется.
– Кто ты и что здесь делаешь? – властно спросил незнакомец, поднимая лук. Вторая стрела была как бы невзначай направлена в ее сторону – намек, впрочем, вполне понятный.
Она внимательно рассматривала его. Возраст лучника трудно было определить, это могло быть все что угодно, от восемнадцати до тридцати. Худощавый, узкоплечий, с длинными ногами и пальцами на узких кистях, не сказать, что красивый, не сказать, что уродливый. Коротко остриженные волосы отрастали, свисая на лоб неровной бахромой. У незнакомца были крупные, ясные глаза под тонкими бровями. И какое-то чувство возникло
Похоже, у молодого человека возникла та же мысль – он опустил лук и посмотрел на девушку, слегка сдвинув брови.
– Меня зовут Аэда, – представилась она. – Честно говоря, я пришла посмотреть, что это меня сюда тянет, как муху на мед.
– Мух тянет на другую субстанцию, менее аппетитную, – проворчал он, ловко убирая стрелу в колчан, висящий на поясе. Убрал, не глядя – в этом чувствовалась привычка и мастерство. – Рад видеть еще одного собрата… Э-э… Сосестру… Как это вообще говорится?
– Увы, у этого слова нет женского варианта. Обычный пример половой дискриминации, – улыбнулась она. – Если надо, я тут на деревце свое оружие повешу.
– Не обязательно, – отмахнулся он. – Пойдем. Хочешь посмотреть, так посмотришь. Думаю, Элейна с радостью познакомится с тобой. Ну и остальные наши.
– А здесь много уже сформировавшихся альвов?
– «Уже сформировавшиеся альвы», – со вкусом повторил парень. – Отличный термин… Нет-нет, не обидела, просто понравилось. Как изящно сформулировано. И ведь точно!.. Да, кстати. Меня зовут Раймор. Идем.
Кайндел с удовольствием последовала за ним в глубь леса.
– А что, толкиновский Квэнья больше не в моде?
– Ну у кого как, – охотно отозвался Раймор. – Многие и по сей день балуются. У большинства наших девушек имена квэнийские. Эльфовские. Но я лично его учить не собираюсь. Мне, честно говоря, просто банально лень. Ну сама посуди, ведь с такой же долей осмысленности можно учить норвежский, ведь скандинавские альвы – они тоже альвы.
– Согласна. Норвежский учить даже полезнее, потом можно будет пообщаться с тамошними альвами, обменяться опытом. Сама я по-квэнийски знаю только одно слово.
– Слово «а»? – Он обернулся и лукаво сощурился.
– Нет. Приветствие.
– Если поприветствуешь наших по-квэнийски, девицы будут просто в восторге.
– Увы, я не смогу выдержать избранный уровень. Придется от этого отказаться.
Лес, по которому они шли, показался ей знакомым, и она лишний раз убедилась, что правильно поняла и построила в систему все элементы видений. По крайней мере, те, что были связаны с этим вот лесом. Казалось, его наполняет свет, и не только солнечный, пронизывающий каждую крону мириадами лучей, таких тонких, что внизу, у почвы, они образовывали подобие солнечного тумана. Сама атмосфера этого места была такова, что здесь было бы хорошо любому человеку, хоть немного открытому природе. А иной, наверное, просто не понял бы, почему тут так приятно гулять.
Кайндел подумала, что, судя по всему, «новые альвы» живут здесь уже довольно давно. Магическая система, возведенная здесь, внушала уважение своей грандиозностью и продуманностью. И раньше было ясно, что она предназначена для того, чтобы аккумулировать и сдерживать в себе нужную обитателям энергию. Та, собранная здесь, постепенно начинала преобразовывать
По крайней мере, увидев лучника, она сразу поняла, кто перед ней. И он тоже понял. А это говорило о многом, например о том, что ему хорошо знакомы внешние признаки, отличающие альва от человека.
Шли долго, что Кайндел только обрадовало – ей в удовольствие было прогуляться по этому лесу, никуда не торопясь и не боясь каждую минуту за свою жизнь. Вокруг все цвело, хотя время цветов давно миновало, и зеленело щедро, от души. Мелкие звездочки белых цветков прятались в траве, на прогалинах иван-да-марья и львиный зев вымахали почти до пояса, а фиолетово-синие вероники своими размерами напоминали васильки.
– Поспорю, ты ожидаешь увидеть дома на деревьях, – усмехнулся он, оборачиваясь. – А?
– Не думаю. – Она улыбнулась в ответ. – Зачем вам усложнять себе жизнь?
– Это верно. Жизнь и так слишком сложна… Привет, Эльвен. – Он кивнул девушке, которая сосредоточенно возилась у корней сосны, но при виде молодого человека со спутницей поднялась. – Это я новенькую к Элейне веду. Она, кстати, где?
– У источника. – Голос у девушки, юной, совсем девочки, был высокий и мягкий.
Кайндел подумала, что эта малышка, наверное, очень красиво поет. Обитательница волшебного леса смотрела на курсантку ОСН с ласковым любопытством. У нее были длинные каштановые волосы, личико острое, словно лисья мордочка, и медлительно-плавные движения. Но с самым большим интересом Кайндел смотрела на ее одежду – светлое простенькое платье, сшитое, однако, с большим вкусом. Судя по ее одежде, дела с материалами у местных альвов шли недурно, и они каким-то образом умудрялись снабжать себя не только оружием.
– Я бы не сказала, что меня можно назвать новенькой, – улыбнулась курсантка. – Я скорее познакомиться.
– Ты не хочешь остаться у нас? – удивилась девушка. – Почему? У нас тут хорошо. Спокойно…
– Я бы хотела, но не могу.
– Пойдем, – сказал Раймор. – Уже недалеко.
– А о каком источнике говорила Эльвен?
– О роднике рядом с озером. Там мы начинали, там же и будет центр всей той системы, которую мы здесь строим.
– Только строите? Еще не закончили?
– Конечно нет. Когда мы закончим, во-первых, никто посторонний не сможет войти сюда, в наш лес… Ну, разумеется, кроме таких же альвов, как мы…
А пока приходится так вот тупо патрулировать с луками наперевес, как я… Ну и энергии нам тогда хватит на все про все.
– У вас ее, по-моему, и так уже немало.
– Немало, все верно. Но энергии много не бывает. Может, когда-нибудь при помощи магии мы сможем полностью обеспечивать себя всем необходимым. Еще хорошо, что большинство из нас уже не нуждается в том, чтобы есть три раза в день, хватает одного.
– А кстати, да, – согласилась Кайндел, вспомнив, что ни разу по-настоящему не испытывала чувства голода с тех пор, как печать изменила ее тело. Конечно, она ела, если давали, но лишь потому, что давали, да еще по привычке. Да еще потому, что процесс еды тоже приносил какое-никакое, но удовольствие. А так желания поесть не возникало. – Но вообще где вы берете ткани там, инструменты?