Магия чувств

Джохансон Инид

И все же. Разве мог отец увести жену или любовницу этого синьора? Трудно представить, чтобы женщина предпочла пожилого художника, пусть даже по-прежнему привлекательного, широкоплечему черноволосому красавцу со знойным взглядом.

Вдруг Клара заметила, что непроизвольно перекидывает связку ключей из рук в руки. Подобные жесты, выдававшие волнение или замешательство, были совершенно несвойственны ей. Прекрати немедленно, приказала себе девушка.

– Игра «А ну-ка отгадай!», конечно, очень забавна. Но, к сожалению, у меня совсем нет времени на подобные забавы. Поэтому, будьте добры, объясните ситуацию.

Голосом, в котором звучала явная неприязнь, Леонардо прорычал:

–

Ваш отец осмелился соблазнить и похитить из дома мою сестру Глорию, которой едва исполнилось восемнадцать. Она жила без забот и тревог, в полной безопасности, пока на ее пути не появился демон.

В его черных глазах пылал яростный огонь. Слова, подобно пулям, вылетали из красивого рта, искаженного злобой. Казалось, его безграничная ненависть уже целиком заполнила кабинет.

Нащупав рукой кресло, Клара с облегчением опустилась в него, ибо ноги отказывались служить. Если сказанное – правда, то резкость синьора можно понять. Но так ли это? Билл, конечно, падок до женщин, но ни разу, насколько известно Кларе, он не связывался с неопытными девушками. Вкусу отца отвечали женщины более зрелые, способные, подобно матери, лелеять мужчину, окружая его заботой и лаской, не требуя ничего взамен, кроме возможности побыть в лучах его славы и обаяния. Пассии готовы ждать годами, когда его импульсивная творческая личность снова удостоит их своим вниманием.

– А вы уверены, что не ошибаетесь? – Девушка старалась изо всех сил, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. Однако уравновешенность давалась с трудом. Она начинала на себя злиться. Как ты можешь позволить незнакомому мужчине, нагло ворвавшемуся в офис, манипулировать собой, лишить самообладания, всегда выручавшего тебя? – внутренне кипела она от негодования.

Вместо ответа гость достал из кармана пиджака лист бумаги и бросил его на стол.

Клара взяла его похолодевшими пальцами. Послание, исписанное аккуратным почерком, выглядело изрядно помятым, по-видимому, его неоднократно перечитывали и складывали. Синьора Хартли смогла разобрать только имя отца.

– Я не знаю итальянского, – сказала она не поднимая глаз.

Смуглая ухоженная рука легла на стол и взяла письмо.

– О боже! – проворчал Леонардо Висконти, недовольный тем, что она не владеет его родным языком. – Слушайте, я переведу:

«Не пытайся искать меня. Я встретила человека, которому я и моя судьба действительно небезразличны. Его зовут Билл Хартли. Его имя говорит само за себя…»

С выражением негодования и отвращения он убрал записку в карман.

– Поскольку имя вашего родителя ассоциируется с дикими оргиями и бесчисленными любовницами, то у меня не возникает никаких сомнений по поводу случившегося. – Губы посетителя зловеще сжались. Он добавил: – Я убью негодяя, как только найду его.

– Извините, но вам не кажется, что ваше поведение выходит за рамки приличия? – как можно холоднее произнесла хозяйка офиса.

Она имела неплохой опыт общения с людьми, обладающими взрывным темпераментом. Практику Клара приобрела за долгие годы знакомства с такой неустойчивой творческой личностью, как ее отец. И дочь не раз убеждалась, что единственное оружие в подобной ситуации – холодный голос разума и ледяное спокойствие.

– Я рада помочь вам найти сестру, но я действительно не располагаю никакими сведениями. Возможно, агент отца осведомлен лучше, чем я.

Клара пододвинула телефон. Нужно что-то делать, чтобы выбраться из неприятной истории.

– Эдвард Джексон? Вы думаете, я не говорил с ним? Наверное, вы принимаете меня за идиота! – Девушка заерзала в кресле под взглядом, полным уничтожающего презрения. Синьор Висконти

наклонился и, приблизив к ней красивое лицо, отчеканил: – Запомните, я не из тех людей, кто сидит сложа руки и ждет, когда судьба улыбнется. Я человек дела. Все мои действия направлены на то, чтобы скорее добраться до совратителя. Ни его агент, ни владелец галереи, где обычно выставляются новые работы Хартли, ни его постоянные заказчики – никто не знает о местонахождении вашего отца. Складывается впечатление, что он, подобно нечистой силе, бесстыдно растворился в воздухе, прихватив с собой мою наивную сестру… Безрезультативно обзвонив и повидав всех, кто только мог помочь мне, я оказался наконец в вашем офисе. Вы моя последняя надежда. Конечно, ни сын, ни дочь не согласятся отдать родного отца в руки человека, жаждущего его крови. Но, войдя в кабинет и увидев ваши ледяные глаза, я понял, что вы очень хладнокровная женщина и войдете в мое положение. – Гость поднял телефонную трубку и протянул Кларе. – Звоните Джексону. Возможно, он сообщит вам то, что не захотел сказать чужому.

Последняя фраза прозвучала уже как приказ.

Нервно покусывая нижнюю губу, девушка набирала номер непослушными пальцами. Зачастую первое впечатление бывает самым точным. Так неужели она дала незнакомцу повод считать ее бессердечной, готовой предать собственного отца? Тебя не должно волновать, что он думает, успокаивала себя Клара. Она ждала, пока на другом конце провода поднимут трубку, ее пальцы непроизвольно барабанили по столу. Желание помочь Леонардо возникло у нее чисто инстинктивно. Она не верила, что Билл, несмотря на свою распущенность, мог закрутить роман с невинным созданием, каким, по словам Висконти, была его сестра. Случилась какая-то ошибка, роковое стечение обстоятельств, и недоразумение сразу уладится, как только найдется юная Глория. Но как же тогда объяснить записку?

Тут в трубке раздался знакомый голос.

– Эдвард Джексон слушает…

Обменявшись с агентом отца обычными любезностями, Клара как можно равнодушнее спросила:

– Я давно не слышала о Билле. За последние четыре месяца ни звонка, ни письма. Ты не знаешь, где он?

Спиной она чувствовала, как глаза посетителя внимательно следят за ней, улавливая каждое слово. Клара бессознательно прижала трубку плотнее к уху. Даже если она узнает местонахождение отца, это не означает, что сразу сообщит адрес разъяренному психу, готовому растерзать Билла. Надо досконально разобраться в происшедшем.

– Представляешь, не только ты интересуешься персоной великого художника. Какой-то нахальный итальянский синьор пытался вытянуть из меня информацию о Билле, буквально угрожая мне инквизицией – в голосе Джексона прозвучала насмешка. – Но я, вероятно, огорчил его. Дело в том, что я действительно не знаю точно, где скрывается твой несравненный отец. Судя по его затянувшемуся молчанию, предполагаю, что он, как с ним еще случается, с головой ушел в работу. Более чем вероятно, наш творец заперся в своем домике в Италии.

– Спасибо, Эдвард, извини за беспокойство. Но если он все-таки объявится, дай мне знать, пожалуйста.

И Клара сменила тему разговора, расспросив агента о его семейных и служебных делах. Ей требовалось некоторое время, чтобы успокоиться и не выдать свою догадку насчет отца. Как она сразу не сообразила! Ведь так просто, как дважды два. Глория – итальянка. Внезапно покинула родной дом, который соответственно расположен в Италии, там же находится небольшая вилла, давно приобретенная Биллом. Именно она иногда становилась его длительным пристанищем. Когда девушка почувствовала, что снова контролирует эмоции, она вежливо распрощалась с Джексоном и повернулась к посетителю.