Магия дарит

Эндрюс Илона

— Простите, это та часть, где я падаю на колени и дрожу от страха, Ваша Пушистость? Ох, кажется, я не получала памятку.

Кэрран проигнорировал колкость.

— Что у тебя за проблема с Гильдией?

— Единственный способ решить ее – это втянуть меня в управление ею, а я не хочу этого делать. Мне нужно быть Консортом, у меня есть дела в агентстве, и куча других проблем, которые вы двое мне подбрасываете. Я не хочу ходить в Гильдию каждый месяц и разбираться с их дерьмом вдобавок ко всему остальному.

Кэрран

наклонился ко мне.

— Я должен наряжаться и встречаться с этими идиотами раз в три месяца. При этом быть вежливым, пока мы едим за одним столом. Ты можешь разобраться с Гильдией.

— Ты, наряжаться? Ух ты, я и не знала, что натянуть спортивные треники – это подвиг.

— Кейт. Это не треники, а слаксы, и у них есть ремень. И я должен носить ботинки с гребаными шнурками.

— Я не хочу этого делать! Я ненавижу политику. У меня нет на это времени.

— Все ненавидят политику, — прорычал Кэрран. — Ты будешь этим заниматься.

— Назови мне хоть одну причину, почему.

— Потому что ты знаешь этих людей, и некоторые из них – твои друзья. Гильдия идет ко дну, и они теряют работу.

Я открыла рот и захлопнула его.

— А еще потому, что я прошу тебя об этом, — добавил Кэрран. — Ты не могла бы решить это, детка?

Мне хотелось ударить его. Я бы ударила его прямо в лицо, сильно.

— Ладно. Мне понадобится кое-что для Гильдии.

Кэрран посмотрел на Джима.

— Убедись, что у нее есть все необходимое.

—Хорошо. — Джим вытащил лист бумаги из планшета и передал его мне вместе с ручкой. — Запиши здесь.

Я написала и вернула ему.

Джим прочитал.

— Я позабочусь об этом, Консорт.

— Спасибо, альфа.

Если бы сейчас шел дождь, холод в наших голосах превратил бы его в град.

— Есть что-нибудь еще? — Джим спросил Кэррана.

— Нет.

Джим кивнул, развернулся и ушел.

— Я тебя ненавижу, — сказала я Кэррану.

Он только усмехнулся.

— Ты возненавидишь меня еще больше, если Джим уволится. Нам пришлось бы искать ему замену. Я не доверяю стольким людям. Только подумай, сколько еще всего тебе бы пришлось терпеть.

— Не стоит, — предупредила я его.

— Мммм, Кейт, начальник службы безопасности. Сексуально. Кто может лучше охранять мое тело, чем женщина, которая им владеет?

— Кэрран, я тебя ударю.

— Ты знала, что это неизбежно.

Знала. С того момента, как Джим прислал мне документ, я точно знала, чем все закончится. Но я доблестно сопротивлялась.

— Да, но мне

это не нравится. Мы можем сейчас поесть? Я умираю с голоду.

— Значит, я прощен?

— Конечно. В следующий раз, когда ты решишь разогнуть когти и придумаешь план вторжения в дом высокопоставленного государственного чиновника, я крикну «Хватит!» и буду ждать повиновения, как насчет этого?

— Ты, итак, сказала мне «нет».

— И?

— И мне это не понравилось.

— Ты не можешь напасть на дом прокурора, сумасшедший!

— А ты не можешь просто бросить Гильдию. Нам обоим приходится делать то, чего мы не хотим. Считаю, что мы квиты.

Я закатила глаза, и мы поднялись наверх к нашей остывшей еде.

— Знаю, что Джим получит от меня на следующее Рождество, — сказала я.

— Что?

— Планшеты. Много-много планшетов.

Глава 8

До Сдвига и появления магических волн, о силе человека можно было легко судить по тому, какую машину он водит, какую одежду носит и в какой компании находится. В Атланте после Сдвига визуальные подсказки все еще подтверждались в некоторых случаях, но не так уж часто. Бомж в рваных джинсах и потрепанном плаще мог выйти на людную улицу, поднять руки вверх, а небо над ним разверзлось бы и пролилось дождем из молний и градом размером с кокосовый орех, уничтожая все в радиусе трех миль.

Вот почему после Сдвига в Атланте возникла новая концепция: представление силы. Это была решительная, показная демонстрация способностей и мощи, призванная запугивать.

Когда я проснулась, меня ждали серые джинсы, серая футболка и серая кожаная куртка, сложенная поверх серого плаща, отороченного мехом. Серый – цвет Стаи. Я собиралась устроить небольшое представление для Гильдии, и это был костюм на выход. Я оделась, взяла саблю в кожаных ножнах, метательные ножи и напульсники с серебряными иглами. Заплела волосы в косу и осмотрела себя в зеркале. Мне необходимо громко и четко заявить о себе. Обычно я держалась подальше от подобной одежды. Чем меньше внимания я привлекала во время работы, тем было лучше. Сегодня другой случай.

В ванной Кэрран чистил зубы. Увидев меня, его светлые брови поползли вверх.

— Отныне это твой наряд для заседаний Совета.

Я рассмеялась.

— В плаще или без?

— Определенно в плаще.

Я примерила плащ перед зеркалом.

Кэрран подошел ко мне сзади и прижался к шее.

— Это твой пистолет или ты просто рад меня видеть?

— Ммм, сложный вопрос. — Он прикусил кожу на моей шее, посылая электрические разряды по всему телу. Некоторых мужчин возбуждают белые кружева и полупрозрачный пеньюар. Мой возлюбленный распалялся от женщины, одетой для убийства. Вероятно, в этом было что-то глубоко извращенное. К счастью для меня, пеньюары мне никогда не нравились.