Магия Дерини
Шрифт:
– Мне кажется, что мы на пороге открытия очень сильного заклятия, – тревожно произнес Йорам. – Кроме того, то, о чем вы говорили, очевидно, предназначалось держать в тайне от тех, кто не является членом вашего Ордена.
– Я могу наложить и более сильное заклятие, – ответила Эвайн несколько раздраженно. – Для этого я и привела вас сюда, хотя новое очистительное заклинание может быть тоже полезно – если оно не совсем таково. Оно не кажется столь уж опасным, во всяком случае.
Кверон кивнул несколько неохотно.
– Ты прав в обоих случаях, Йорам.
Боже милостивый, я не помышлял об этом годы. – Его лицо исказилось. – Мне все еще неловко показывать это вне Ордена, ну да ладно. Я сделаю это. Клятвы, которыми мы обменялись, так же серьезны, как все то, чем я клялся гавриллитам. Давайте попробуем.
– Ты уверен? – спросила Эвайн.
– Да, уверен.
Кверон ловко разобрал матрицу из кубиков и расставил их в первоначальное положение. Четыре белых образовали квадрат в центре с четырьмя черными по диагонали. Он сжал пальцы и быстро выгнул их назад, пока суставы не хрустнули. Потом разжал и повертел ими, покуда он приводил в порядок свои мысли, а Эвайн и Йорам подступили к нему с обеих сторон.
– Я думаю, сначала нужно воздвигнуть алтарь, – тихо сказал Кверон, подняв свою правую руку над кубами. – Мастер всегда проводил особые процедуры стоя. Я не знаю, есть ли какая-то разница, но думаю, что нам следует соблюсти все изначальные условия по мере наших возможностей.
– Я согласна, – сказала Эвайн, в то время как Йорам неодобрительно, но тем не менее покорно взглянул на нее.
– Итак, я называю составляющие. Prime! – сказал он, касаясь указательным пальцем белого куба в верхнем левом углу квадрата и произнося его номен. (Скорбь Гвинедда.)
Кубы активизируются обычным способом и относительно баланса, достигаемого благодаря конфигурации, делается следующее замечание:
…черный и белый на диагонали, сила, сдерживаемая в равновесии Добром. Доведение операции до ее логического конца приведет к появлению Колонн Храма, но лишь в трех измерениях, в противовес самому алтарю, заложенному как Средняя Колонна, промежуточная сила, которая может способствовать достижению еще более грандиозных результатов. (Скорбь Гвинедда.)
Как мы видели, Кверон продолжает, воздвигая особые колонны, и возводит алтарь. Затем он переходит ко второй части процедуры, которая в конце концов позволит получить маленький алтарь кубической конфигурации, относительно которого спустя годы будут сделаны многие предположения.
– И так далее, и тому подобное… – проговорила Эвайн. – Ручаюсь, тебе придется начать сначала. Это последний шаг, насколько я понимаю.
Вновь вдохнув, Кверон кивнул, разобрал сложенный куб и расставил кубики в их первоначальное положение – белые в центре образовывали квадрат, черные стояли по углам.
– Ты все еще уверен, что хочешь сделать это? – спросил Йорам.
Кверон кивнул.
– Безусловно. Теперь я знаю намного больше, чем
Он сделал еще один вдох, будто отряхая тяжесть давивших его воспоминаний, подержав затем некоторое время руку над кубами.
– Отлично. Она начинается точно так же, как и другие вариации, с наименования восьми компонентов. Я помню, что Мастер никогда не произносил вслух номенов, он полагал, что это мешает поддержанию должного ментального состояния. Так что я буду поступать так, как он.
Не дожидаясь их ответа, он быстро провел указательным пальцем над восемью кубами в том же порядке, как и прежде, начиная с четырех белых и затем называя четыре черных. И в каждом загоралась искра жизни, как только он касался их, Эвайн и Йорам с легкостью следовали за ним от Prime до Octave.
– Первая половина следующей части проходит точно так же, – прошептал Кверон. Он положил большой и указательный пальцы на Prime и Quinte и нараспев произнес знакомый патроним, поменяв их местами: Prime et Quinte inversus!
Затем последовали Quarte и Octave, их патроним был едва ли не пропет.
– Quarte et Octave inversus!
Когда он переставил вторую пару, в результате получился квадрат с перемежающимися черными и белыми полями с кубами противоположного цвета на каждом углу. И теперь, вместо того, чтобы переместить Prime и Septime, Sixte и Quarte, как это было сделано прежде, он поднял белый Prime с верхней левой диагонали и осторожно поместил его на Quinte – верхний левый черный куб – с приветствующим распевом одного из жутковатых волшебных хоралов гавриллитов.
– Primus est Deus, Primus in aeternitate. Amen. Касаясь правой рукой груди, он сделал низкий поклон в сторону алтаря и затем подобрал черный Sixte, осторожно положив его на белый Seconde, распевая следующий салютус:
– Secundus est Filius, Coaeterus cum Patre. Amen. Он снова низко поклонился, прежде чем взять черный Septime и поместить его на Tierce.
– Tertius est Trimitas: Pater, Filius, et Spiritus Sanctus. Amen.
Еще один поклон, прежде чем взять последний куб, Quarte, чтобы положить его на Octave и завершить черно-белый алтарь.
– Quattuor archangeli custodes quadrantibus sunt. Quattuor quadrant coram Domino uno. Amen.
Сложенный куб сиял мягким опаловым светом своих составляющих, словно драгоценная миниатюра больших кубов белого и черного мрамора, что поддерживали белую алтарную плиту, на которой он покоился. Кверон поднял сложенные руки к кубам, на некоторое время закрыв глаза, пока он старался сконцентрироваться, чтобы продолжать далее. Затем разъял руки, повернув ладони внутрь друг к другу, и начал произносить заклинание.