Магия для двоих
Шрифт:
– Что со мной? – шепчет Бонни.
Эти сны они сводят с ума. Каждую ночь ей сняться разные ужасающие, печальные картины, где она главное лицо. Там всегда присутствует тьма. Раскачиваясь на кровати, Бонни пытается отрешиться от реальности, все давит. Стены, воздух…весь мир. Тихий всхлип, разрывает тишину комнаты.
Елена проснулась и недовольно нахмурилась, Деймона рядом уже не было. Отлично, свалил с утра пораньше. Девушка потянулась к телефону и посмотрела время, ну хорошо, может и не с утра пораньше. Электронный циферблат показывал три часа дня. Но все равно настроение оттого, что она такая соня не прибавилось. Желудок заурчал.
Приняв душ и одевшись, она покинула комнату и направилась на кухню. Где она застукала Эдмунда и Клауса о чем-то разговаривающих.
– Привет, Елена, – улыбнулся ей Эд.
– Привет, а где Деймон? – спросила она.
– Беседует с матерью, – ответил первородный. – Велия все вспомнила.
– Я знаю, Деймон сказал, – кивнула Елена. – А что это вы тут секретничаете?
– Кол спалил особняк, – ответил до этого молчавший гибрид.
– Эмм, твой?
– Нет, ваш, слава богу, а то бы я его убил, – улыбнулся гибрид. – Думаем с Эдом, что пора покинуть Венецию и вернуться все же в Мистик Фоллс, да и гибриды мои уже мне дом отделали, так что…
– Стой, как это Кол спалил особняк?
– А вот этого я не знаю, Ребекка сказала, что он просто взял и сжег его. От чего просто сияет.
– В шоке, – буркнула Елена. – А Деймон знает?
– Ага, он считает это круто, – подмигнул ей Эдмунд. – Но вроде до него еще не дошло, что домик сгорел. Кстати, Стефан и Кетрин не пострадали, Бекки сказала, что вернулся Тайлер и спас из горящего пламени. Герой прямо.
– А с чего это Кетрин и Стефан должны были пострадать? – не понимала Елена, они же вампиры из горящего пламени им как нечего делать выбежать, если конечно они в состоянии это сделать.
– Так Кол их перед этим обработал, так что без помощи они бы не выбрались и стали бы барбекю.
– Одним словом мой брат еба… чокнутый на голову, – сообщил ей Клаус. – Но Ребекка сказала, что большая часть дома уцелела, так что из Кола хреновый поджигатель.
Девушка тряхнула головой, такие новости средь бела дня, она к ним не готова. Еще и Тайлер вернулся, наверняка Керолайн уже не терпится увидеть его.
– Эд, а что с Деймоном не знаешь? – спросила Елена.
– А? Что? С Деймоном? Да все в порядке с ним, а что, что-то не так?
– Он странный вчера был.
– Да перепил небось, с чего это бы Деймону быть странным? – глупо улыбнулся Эд. – Может, чакра неожиданно закрылась?
– Шутишь?
– Нет, я серьезно. Ладно, я побежал, – сдуло первородного.
– Меня не спрашивай, что с твоим Деймоном, – поднял руки в верх гибрид. – Скажи спасибо, что я с Джереми вожусь. Хотя должен был Элайджа, но мой старшенький окунулся в романтическую лужицу и, кажется, не собирается в ближайшее время из нее выплывать.
– Очень нужно, – фыркнула Елена и начала изучать содержимое холодильника, не зная, чего именно ей хочется съесть.
Она красивая, в который раз убеждался Деймон, глядя на свою мать, на него она смотрела с теплотой и лаской, не было того ужаса, который был в ее глазах, когда она застала его с Еленой. Она его понимала, обстоятельства, которые заставили его стать жестоким вампиром и последующее погружение в пороки. Все эти годы она наблюдала за ним, от чего было не по себе, но Велия сказала, что за интимные моменты своей жизни он может не переживать, как благовоспитанная дама она не следила
Но Велии было проще с сыном, а вот ему с ней нет, даже не смотря на то, что она приняла его. Все же она наблюдала за ним все эти сто семьдесят лет, а вот он недавно узнал, что у него другая мать и что она умерла. Еще не до конца смерился с тем, что она теперь живая, а хуже всего было то, что он годился ей в старшие братья, потому что она выглядела той же семнадцатилетней девушкой, которой умерла. С разницей в том, что не было беременности.
– Деймон, ты должен кое-что знать о моей семье, о нашей, – сказала она ему. Он внимательно на нее посмотрел. – У меня был кузен Самуэле, мой любимый брат и он, как и ты стал вампиром, – вот тебе и новости. – Его обратила Кетрин, – он не ослышался, Кетрин? – Та самая Пирс, – не ослышался. – Саму сам этого пожелал, не знаю всех его подробностей общения с Кетрин, но ему нужен был Лунный камень, который наша семья искала на протяжении долго времени.
– Лунный камень, в котором было заключено проклятие Клауса?
– Да именно он.
– Но зачем итальянским богачам этот камушек?
– Дело в том, что мой отец, дядя, кузены, как и их предки, являлись охотниками, – зашибись, ладно папаша был против ночных тварей, так тут оказывается еще и целая семейка со стороны матери были помешаны на истреблении вампиров. – Да и тут не все просто как кажется на первый взгляд, Де Сантис – оружейники, кузнецы магического оружия, кинжалы против первородных работа нашей семьи.
Деймон судорожно вздохнул, вот тебе раз. Так стоп, те самые кинжалы, которые создали якобы ведьмы? Его предки создали эти самые кинжалы?
– Помнишь, ты в детстве рисовал различные мечи, кинжалы, кортики и другое оружие?
Деймон нахмурился, пытаясь вспомнить, что-то такое было, ну мальчишеская забава, при чем тут оружейники по магическим примочкам?
– Там были и рисунки кинжалов. Ты уже тогда знал, как сделать кинжал против первородного.
– Что? – приглушенно спросил он, он знает, как создать новые кинжалы, так, а почему же тогда это не в его голове. Если он знает, как их создать, то почему, когда впервые к нему в руки попал кинжал, он не знал, что он убивает вампира? Чуть вместе с Элайджей на тот свет не отправился, первородному то до фени, всего лишь отключение, а вот ему был бы кирдык.
– Знал, но не понимал. Ты больше Де Сантис, чем Сальваторе и как мальчику из нашего рода, тебе известны рецепты создания различного оружия, но увы тебя не развивали в этом плане и все знания остались где-то в уголках памяти. Если бы Саму был бы жив еще он бы тебя научил пользоваться этим даром. Но увы дядя убил его, потому что Саму не покинул город, сразу как только его просили…из-за меня, – вздохнула она, вспоминая их последний разговор и утро, когда Цербер убил его. – Самуэле хотел обменять Лунный камень на кинжал, но дядя был против.