Магия для двоих
Шрифт:
Брат Клауса почувствовал не ладное и попытался открыть глаза, но что-то на веках мешало, убрав дольки огурца, он отметил, что руки у него почему-то зеленые с розовато-красными подтеками. Элайджа нахмурился, а потом услышал звонкий смех Джереми. Он обернулся на парня, который держал в руках фотоаппарат и откровенно ржал. Элайджа встал и с него тут же упала вся овощная амуниция. Первородный еще больше нахмурился, какой-то смертник решил сделать из него ингредиент для салата, но что обидно он не помнил кто.
– Твоих рук дело? – спросил Элайджа у Джереми,
Все же первородный вампир решил, что для начала нужно привести себя в божеский вид, а уже потом выяснять, кто виновен в конфузе произошедшим с ним.
А в это время третий представитель кровососущих тварей на борту, который меньше отличился вечером, чем его старшие собратья, тоже начал приходить в себя. Все подушки, какие только находились на большой кровати он захапал себе и вместо девушки, которая посапывала почти на самом краю другого конца кровати, он обнимал Еленениного мишку (того самого, любимого и неповторимого). Что было накануне, он не помнил, помнит, что на яхте, плывут в Венецию.
Яхта чуть качнулась и Елена шлепнулась с кровати, вампир тут же оказался рядом с девушкой, которая ругалась на «доброе утро».
– Это все ты виноват! – нахмурилась она и посмотрела на обеспокоенного вампира. – Если бы кому-то ночью не снилось, что он конь и не брыкался, то я бы не спала обездоленно на краю и не упала бы.
Деймон помог Елене подняться и, уложив ее на середину кровати, задумался, нет, коней во сне он не помнит, он ничего не помнит, после того, как вполз на четвереньках в бар.
– Что вчера было? – спросил Деймон и опустившись ниже устроился у Елены под боком, положил голову ей на живот.
– Ну, во-первых, ты больше не пьешь, – начала Елена, – а во-вторых, никаких зелий от Эдмунда.
Деймон простонал, зелье Эдмунда, только не это – сейчас он будет краснеть и рыть яму со стыда.
– И еще, тебя теперь зовут Лестат.
– Чего? – приподнял он голову и заглянул в смеющиеся карие глаза.
– Имя Деймон тебе не понравилось…
Через три часа все собрались в столовой, даже Аларик, морская болезнь немного отпустила учителя истории, собственно учитель решил, что причиной стал стресс. Окна каюты Рика имела вид на нос корабля и когда опекун Гилбертов проснулся и открыл занавески, через стекло на него смотрела голова тунца, с открытым ртом. Вампиры, оборотни с утра – это нормально, но смотрящий на тебя дохлый тунец уже перебор.
Элайджа посматривал на Эдмунда, который был признан виновным в спаивании вампиров. Отмывшись от рыбного амбре, Эд прошел в бар и осмотрев пустые стекляшки где находилось зелье, понял, что во время варки туда попал инородный объект, которого нет в ингредиентах. Из-за одного кошачьего волоса, зелье изменило свои свойства, зато теперь можно с уверенностью сказать, что памяти можно лишить даже первородного.
– Обидно, что вы не помните, как такую махину затащили на борт, – подал голос Джереми.
– Пьяному первородному и море по колено, – Эдмунду
– А я говорил, что самолетом лучше, – Деймон еще не избавился от фобии перед океаном, но улучшения на лицо, по крайней мере, внутри яхты он был спокойным.
– На самолете у меня тоже скляночки, варево из одного котла – последствия могли бы быть катастрофические, – вздохнул Эдмунд.
– У тебя, что и самолет свой есть? – удивился Аларик.
– Угу, не люблю общественный транспорт.
– Живым добраться бы до Венеции, – буркнул учитель, – вы это, больше варево не употребляйте, алкоголь безопасней.
– Деймону нельзя, – сообщила Елена, – он наказан.
– А что он натворил? – Джереми было обидно, что он не получил компромата на Сальваторе старшего.
– Ничего особенного, просто забыл все на свете, даже собственное имя, а меня назвал Русалочкой и сделал намек на Елену Троянскую, обвинил в покушении на убийство, в итоге узнал, что он вампир и теперь его зовут Лестат, – коротко рассказала сестра Джереми.
– Я ж говорил, что разбавлять нужно, – улыбнулся Эдмунд. – И не нужно так на меня смотреть, французский аристократ-импотент, – подколол друга первородный.
Деймон прищурился и сделал глоток крови из стакана. Доведет его этот первородный, ой доведет.
– Кстати Эд, ты вчера что-то упомянул про то, что мы встретились раньше 1867 года, – напомнил ему Деймон.
Первородный замялся, ему так или иначе нужно рассказать Деймону правду.
– Да, раньше, в 1840, – серьезно произнес Эдмунд, – 26 июня.
– Чего? – округлил глаза Деймон. – Невозможно! Я еще не родился!
– Думаю, нам следует их оставить, – произнес Рик.
Элайджа утвердительно кивнул, намечается серьезная беседа. Все оставили их наедине.
– 26 июня – это истинная дата твоего рождения, – налил из графина в стакан виски, Эдмунд. – Корабль «Виргиния», Атлантический океан. 30 июня я доставил тебя отцу в Норфолк, эту дату и записали, как дату рождения.
– Доставил отцу? – вампир не понимал, что происходит.
– Останки «Виргинии» находятся сейчас на дне океана, 26 июня ее атаковал британский корабль «Самфингроял», весь личный состав «Виргинии» убит, как и двое пассажирок, плывущих в Америку из Венеции… но думаю, стоит начать историю с Венеции и твоей настоящей матери.
Джереми увлеченно фотографировал китов и улыбался шуткам Анны, его не мучила совесть, что фактически думая постоянно об Анне он изменяет Бонни. Даже когда он находится вместе с ведьмочкой, Анна незримо присутствует рядом. Дочь Перл – его личный хранитель, его эфемерная любовь.