Магия Калипсо
Шрифт:
Пока ее дрожь стихала, Лайонел продолжал крепко обнимать ее; он целовал ее макушку, гладил ее спину, а его мужская плоть напряглась и пульсировала, требуя завершения.
— Диана…
Она ответила затуманенным, отрешенным взглядом.
— Ляг на спину, любимая.
Он не выпустил ее из объятий, просто опустил ее назад. Затем вошел в нее, погружаясь все глубже. Он чувствовал, как напряжены ее бедра. На этот раз Диана смотрела ему в лицо во время завершения.
— Это очень странно, — сказала она, крепко прижимая к себе
— Ты великолепна.
— Наверное, ты тоже. — Она слегка укусила его за бровь. — Ты так и не разделся. Я чувствую себя чересчур обнаженной.
— Да, и мне это очень нравится, Когда тебе хорошо, это так трогает меня, Диана. У меня появляется чувство, что я получил в подарок нечто редкое и единственное в своем роде — такое же, как ты.
— Но ты ведь не любишь меня, Лайонел?
Граф молчал. Диана почувствовала, как его тело слегка напряглось.
— Не бойся сказать об этом. Я ведь тоже не люблю тебя. — Это была ложь, но Диана не нуждалась в его жалости. Она почувствовала, что Лайонел вышел из нее, и слегка поежилась.
— Я сделал тебе больно?
Она ответила честно:
— Мне все еще немного больно после того, как утром ты… так поступил.
— «Так поступил»? Ты слишком добра ко мне, Давай я помогу тебе надеть платье.
Побродив немного по пещере, они направились к выходу.
— У этой пещеры есть название? — спросил Лайонел, когда они вышли на яркий солнечный свет.
— Я зову ее Пещерой контрабандиста. Конечно, глупо, но я придумала это название, когда мне было всего девять лет.
— Может, назовем ее теперь Пещерой свиданий?
— У тебя одно на уме, Лайонел!
— Да, мэм. Ты сама называла меня похотливым самцом.
— Значит, я теперь похотливая самка?
— Нет, Диана, это не про тебя. — Он подсадил жену в седло. — Я слышу голубя.
— Да, вот он, сидит на дереве франжипани. Видишь?
— Вижу. Он совсем один.
Диана улыбнулась мужу благодарной, удовлетворенной улыбкой.
— Ему недолго оставаться в одиночестве. У него такой сладкий, ласковый голос.
Лайонел пришпорил Эгремона. Теперь они с женой ехали бок о бок.
— Может быть, — улыбнулся он, — все-таки ты расскажешь мне по-настоящему про этих червей и очистители?
Диана засмеялась — какой приятный звук! — и слегка коснулась его плеча.
— Я прощен?
Она любила Лайонела и не смогла бы не простить его.
— Твой способ приносить извинения… очень убедительный.
Граф решил удовлетвориться этим. Ему казалось, что ей понадобится еще несколько дней, прежде чем она забудет о содеянном.
— Смотри, Лайонел! Тот голубь — он уже не одинок. «И я тоже», — радостно подумал Лайонел.
Глава 22
Боже мой, когда ты рядом, я должен получше следить за собой!
Поле для игры в крикет находилось сразу же
— О чем вы хотели поговорить со мной, Диана?
— Я хочу знать, почему вы ударили мою лошадь.
— Вашу лошадь?! А мне казалось, что здесь все принадлежит вашему отцу!
— Танис — моя. Но это не имеет значения. Зачем вы били безответное животное?
— Я уже говорила вам, она злюка.
Диана подумала, что если бы она теперь не смотрела на Патрицию по-новому, то смогла бы проявить больше терпимости и понимания. А теперь ей хотелось отколотить эту девицу. Изменять Дэниелу, доброму, мягкому Дэниелу! Это уж слишком! Господи, ведь Патриции всего восемнадцать, и она вышла замуж всего несколько месяцев назад. Но разве изменнице Шарлотте не было столько же, когда она предала Лайонела?
— Да, Танис — кобыла с норовом, — наконец сказала Диана, возвращаясь к начатому разговору. — Но ее нужно поощрять, а не обламывать. Вы больше никогда не сядете на нее.
— Миледи, вы здесь больше не хозяйка, на что вам уже указала Дебора. И вы не имеете права запрещать мне что-либо. Когда вы уедете — а вы очень скоро уедете, — я буду делать то, что захочу.
— Если я уеду, то, будьте уверены, эту лошадь я заберу с собой!
— Ваша лошадь достаточно крупная, чтобы носить Дэниела. Не думаю, что вам удастся забрать ее.
Диана растерянно посмотрела на свою невестку.
— Дэниел никогда не ударит животное, он вообще не обидит слабого.
— Дэниел слишком мягкий, — пожав плечами, сказала Патриция.
— Вы считаете его мягким, потому что он добрый?
Патриция не ответила. Она надула губы, отчего стала походить на обиженное дитя.
— Тогда зачем вы вышли за него замуж?
— А это, милая Диана, вас не касается. И если вы закончили ваши нападки, я пойду — у меня много дел.
— Каких дел? Насколько я заметила, благодаря щедрости моего отца вы вообще ничего не делаете.
— Я — леди, — сказала она, затем небрежно махнула рукой в сторону крикетных лунок. — И к тому же я все лучше и лучше играю в эту глупую игру.
Диана рассмеялась.
— Прекратите смеяться, вы, нахалка! Я — настоящая леди!
— Вы, Патриция, просто избалованная и безмозглая. Даже близко не подходите к Танис. И к моему мужу тоже.
Глаза Патриции блеснули.
— Знаете, я видела его совершенно голым, выходящим из воды. У него все тело загорелое, кроме… Если бы вас не было поблизости, то, может быть… — Она улыбнулась Диане самой кокетливой улыбкой. — Кто знает, что бы тогда было?