Магия книгоходцев

Завойчинская Милена

– М-м-м, – снова застонала я.

– Зелье от похмелья дать?

Так, голос явно принадлежит Лоле. Значит, мы в нашей комнате. Зелье от похмелья я сварила вчера перед балом аж в двойном объеме, так как предполагала, что оно непременно понадобится, если не мне самой (я вообще-то напиваться не планировала), то парням.

– Мм, – согласилась я.

Тонкая сильная рука приподняла мою голову, в губы ткнулся край кружки, и я начала глотать живительную влагу. Посудина опустела, мою голову уложили обратно на подушку, прошелестели шаги, а потом чуть скрипнула кровать соседки. Минут пять я лежала с закрытыми глазами,

ожидая, пока начнет действовать лекарство. Зелье было хорошее, проверенное не так давно на подопытных экземплярах, а то, что потом «зеленый змий» выходит, так это ерунда. Главное, что действует лекарство очень быстро. В конце концов, за все надо расплачиваться.

– Привет, – позвала я Лолину, когда очухалась, смогла повернуть голову и открыть глаза.

– Хорошее у тебя зелье, – улыбнулась дерхана. Она сидела на кровати, по-турецки подогнув ноги, упираясь локтями в коленки и положив подбородок на сплетенные пальцы. Одета соседка была уже по-домашнему, в удобных брючках и рубашке навыпуск. – Я с утра еле доползла до кувшина. Думала, помру по дороге. А выпила и через пять минут как огурчик.

– Такая же зелененькая? – фыркнула я.

– Такая, – согласилась Лола и хихикнула. – Я уже посетила уборную. Впечатлилась! Все же хабарка изумрудная – это нечто!

Мы рассмеялись, после чего я, кряхтя и помогая себе руками, словно древняя старушка, села и осмотрела свой наряд. Была я во вчерашнем фиалковом платье, но босиком. Кто-то разул меня и поставил кеды, забытые в комнате Ивара, у изножья кровати. На матрасе рядом с подушкой лежали шпильки со снежинками. У двери стояли наши с Лолой сапоги, на дверце шкафа висели обе шубы.

– Когда мы успели так набраться? – задала я риторический вопрос. – Вроде я старалась не пить, все время отказывалась от вина. И как мы попали сюда?

– А что ты помнишь последнее? – хитро спросила дерхана.

Я честно напрягла память и сообщила:

– Гулять мы вроде пошли. А перед этим я вам рассказывала и показывала, как празднуют Новый год у меня на родине.

– Рассказывала! – подтвердила соседка, после чего закрыла лицо ладонями и затряслась от смеха.

– Чего? – насторожилась я. Ну мало ли, вдруг я чего-то не помню.

– Ой, Кира-а-а! Как же вчера было смешно! В жизни никогда так не веселилась, даже в детстве. Все наши празднования Багонга в родовом замке – это скука смертная по сравнению с тем, как мы отмечали его вчера.

– Ну… – смущенно фыркнула я.

– Это было незабываемо! На всю жизнь запомню и детям расскажу! А Рив в роли зайчика? А-а-а-а! – Она захохотала, зажимая рот ладошкой.

– Ривалис – да-а, – поддержала я. – А Кощей Бессмертный? Да и ты, госпожа Вьюга, была бесподобна!

Мы переглянулись, и нас накрыло второй волной смеха.

– Это ты, Кир, еще не видела, что во дворе. – Она кивнула на окно.

Глава 21

О подарке Деда Мороза, разбирательстве у ректора, учебе и новых предметах

Я страдальчески поморщилась – вставать совершенно не хотелось, но потом взяла себя в руки, пробралась между столов к подоконнику и прилипла к стеклу. Да-а-а! На заснеженной лужайке между двух корпусов красовались снежные бабы. Одна – такая, как и положено: три шара, каждый верхний меньше предыдущего, ручки – веточки,

глазки – камушки и еловая шишка вместо носа. Вторая была сделана, вероятно, первой, до того, как мы успели слегка протрезветь на морозе, или же, наоборот, когда окончательно окосели от свежего воздуха. Кривая, косая и культяпистая, эта снежная баба к тому же имела шикарный бюст, старательно вылепленный и отглаженный. А вот третью, скорее всего, лепил Ривалис. Эльф, эстет и любитель всего изящного и великолепного… Эта была даже не баба, а практически Венера Милосская. В том смысле, что вылепить ей руки у Рива сил, похоже, не хватило. Зато все остальное радовало взгляд весьма и весьма.

– Женщину кто лепил? – сдавленно спросила я.

– Ривалис, Эварт и Юргис.

Вокруг наших ночных шедевров уже веселился проснувшийся после праздничной ночи народ. Парни рассматривали «Венеру», девушки хихикали и пытались разгладить культяпистую снежную бабу, чтобы хоть немного ее облагородить.

– Ты давай одевайся, и пойдем откачивать ребят. Тине я уже отнесла утром кружку твоего зелья.

– Слушай, а сюда-то мы сами вернулись?

– Вот этого я уже не помню, – смутилась Лолина. – Последнее, что у меня осталось в памяти, это твои слова про волшебную ночь, концентрацию магии и про то, что «Гуляй, рванина!». Что это означало, я не очень поняла.

Озадаченно кивнув, я сняла мятое платье, натянула халат и направилась в душ. Спустя некоторое время, когда привела себя в порядок и оделась, мы с соседкой взяли кувшины с лекарством и направились в мужской корпус. Заглянули к Карелу и Гастону, выдали страдающим парням по кружке живительной изумрудной влаги, потом зашли к Ривалису и Мальдину. Эти двое еще спали. Пришлось их растормошить и тоже выдать лечебный отвар. Отказываться они не стали, наоборот, с жадностью присосались к кружкам. Один кувшин опустел, мы оставили его пока здесь и отправились дальше. Следующей на очереди была комната Юргиса и Эварта. И там мы неожиданно застали Тину. Она сидела на кровати Эварта, тот лежал головой у нее на коленях, и эльфийка тонкими пальчиками поглаживала его по волосам.

О как! Что я пропустила?

Я вопросительно глянула на соседку. Дерхана хитро улыбнулась, опустила ресницы, после чего подошла к Юргису, который с завистью смотрел на соседа по комнате, наклонилась и поцеловала рыжика в губы. У меня даже глаза стали квадратными. А пока я хлопала ресницами от изумления, Лола разлила лекарство по кружкам. Одну отдала Тине для Эварта, вторую выдала Юргису.

– Кира, держи. Здесь еще половина. Отнесешь Ивару? – протянула мне кувшин Лолина.

– Ага, – обалдело отозвалась я, подошла и забрала посудину.

– Кирюш, ты прелесть, – улыбнулся мне Юргис. – Какая же ты молодец, что сварила зелье от похмелья и на нашу долю тоже.

Эварт также поблагодарил, после чего все четверо в этой комнате потеряли ко мне интерес. Ну и дела! Вот что делает всего лишь один хоровод вокруг нарядной елочки! Ладно, надо навестить последнего из нашей компании.

На мой стук никто не ответил, так что я тихонько приоткрыла дверь и заглянула. Ивар лежал на кровати поверх одеяла. Уже одетый в простые удобные вещи – брюки и рубашку, но явно страдающий, если судить по выражению лица и закрытым глазам. Рядом с его головой на подушке лежала еще одна подушка – меховая и очень пушистая.