Магия крови. Инкуб – I
Шрифт:
Глава 2
Авантюрная женитьба
Поскольку никто не выказывал особо интереса к ярмарочным невестам, тётка Гашиха от нечего делать разговорилась с соседкой, торгующей поблизости деревянными поделками.
Обмен сплетнями был в самом разгаре, как вдруг сваха умолкла и вперила орлиный взгляд в запримеченного молодого человека – тот с явным интересом прислушивался к разговорам зевак, обсуждающим размеры приданого, даваемого за девушками, а затем имел неосторожность приблизиться к помосту с невестами.
В
– Не жену ли ищете, мой господин? Если да, то лучшей чем тётка Гашиха вам никто не предложит! – вкрадчиво пропела она, таща его за собой.
Он несколько опешил от такой прыти толстухи, но не особо сопротивлялся.
– Вот смотрите, мой господин, какая красотка. Жена будет вам под стать! – Сваха указала на кокетливо улыбающуюся блондиночку. – Берите, не пожалеете! Клянусь Аллахом! Приданое за ней дают не очень большое, но ведь какая горячая штучка. В холодную ночь она согреет вас без костра…
– Думаю, за ней дают мало денег, надеясь на внешность, – прозорливо заметил юноша. – Нет, мне это не подходит.
И тут совершенно некстати ему вдруг вспомнилось напутствие жены горшечника, мол, жену нужно выбирать по велению сердцу, а не из корысти. «Фиктивная женитьба по любви? – он ухмыльнулся. – Ну ладно. Раз такое дело, поищем в жёны более подходящую кандидатуру, чем этот наглый бройлер с ужимками проститутки».
Обезоружив сваху при помощи обаятельной улыбки, юноша высвободил потрёпанный рукав видавшей виды куртки из её цепких пальцев и пошёл вдоль прилавка с живым товаром. Несмотря на жалкий вид и опущенную голову, он сразу же узнал ту девушку, с которой случайно повстречался по дороге на ярмарку. «Ну надо же, устрица на распродаже!» – подумал он с весёлым изумлением, обрадовавшись девушке, как старой знакомой.
Делая вид что раздумывает над выбором, юноша несколько раз прошёлся вдоль помоста с невестами и, остановившись, неожиданно для всех ткнул пальцем в Цветанку.
– А как обстоят дела с приданым этой мелочи? – поинтересовался он и наклонился, пытаясь заглянуть в лицо девушки. – Привет, устрица! – чуть слышно проговорил он. – Не знаю, как ты, а я так очень рад, что мы снова встретились.
Быстро глянув на него, девушка окончательно съёжилась. Натянув платок до самых глаз, она ещё ниже опустила голову.
«Так! Либо не помнит, либо не рада, – обескуражено подумал юноша и тихонько фыркнул. – Эх ты, глупая устрица!.. Впрочем, какой из тебя деликатес? Сейчас ты больше похожа на жалкого цыплёнка, на которого никак не найдётся покупатель».
Видя, что юноша не собирается отходить от той, которую все считали порченой и почти что ведьмой, зеваки затаили дыхание, а тётка Гашиха не сразу поверила своей удаче. Если она сумеет сбыть такой залежалый товар как Цветанка, от которой отказались другие свахи, то ей больше не о чем будет беспокоиться. Наплыв клиентов будет обеспечен ей на всю оставшуюся жизнь.
Заплывшие глазки женщины загорелись нехорошим блеском.
– Мой господин, а вы не промах! Если вас интересуют деньги, то вы сразу угодили в цель! Это самая богатая невеста из всех, что были у меня на Ярмарке! – воскликнула она с радостным воодушевлением.
Не желая упустить удачу, сваха мёртвой хваткой вцепилась в юношу и подтащила его поближе к помосту. Как только
– Поклонись молодому господину, деточка, да поприветствуй его как положено! Вспомни, чему я вас учила. Видишь, мой пеклеванчик, тётка Гашиха держит своё слово.
Сваха с такой силой нажала на худенькое плечо девушки, что та поневоле присела.
Немного опомнившись, Цветанка склонилась в низком поклоне и, судорожно вздохнув, постаралась вспомнить нужную фразу.
– О, господин! Пусть Всемогущий Аллах не оставит вас своей милостью… – начала она неуверенным голоском. – Пусть ваш дом будет полной чашей… Пусть ваши чресла будут изобильны… Пусть ваша супруга подарит вам множество сыновей…
– Что? Множество сыновей? От моей супруги? Спасибо, коль не шутишь! – лицо юноши странно скривилось, но он недолго крепился. – Да, ты продолжай, продолжай! – сказал он, отсмеявшись. – Ну что ты замолчала? Я тебя внимательно слушаю, – добавил он и состроил серьёзную мину.
Цветанка немного помолчала, а затем упавшим голосом всё же договорила конец приветственной фразы:
– А те в свою очередь подарят вам множество внуков. Пусть ваша жизнь будет долгой и счастливой и убитые горем близкие ещё не скоро воскурят жертвоприношения на вашей могиле.
Безжалостный смех убил робкую надежду на благополучный исход сватовства, и к сердцу девушки снова подступила жгучая обида. Стиснув руки на груди, Цветанка исподлобья глянула на очередного обидчика – а то что это так она нисколько не сомневалась – и наконец она узнала молодого человека, который наблюдал за ней в городе. «Понятно, он тоже решил посмеяться над деревенской дурочкой. – Утвердившись в этой мысли, она поспешно отвернулась. – О Аллах! В чём я провинилась перед тобой? Прости, Милостивейший, за то что ропщу, но разве я настолько хуже остальных? Надо мной так и будут смеяться, и оскорблять все, кому не лень?»
Лишь слепой не понял бы, что девушка плачет. Сваха расстроилась, народ зашушукался и на лицах тех, кто постарше, впервые появилось сочувствие к «порченой». Мужчины начали бросать косые взгляды на юношу. Одно дело, когда они сами обижают землячку и совсем другое, когда над ней издевается какой-то неверный чужестранец.
Удильщик насупился и схватил палку, но сваха ухватила его за шкирку и грозно цыкнула. «Не лезь! Может, ещё сладится!» Остальные тоже это поняли и, успокоившись, стали ждать дальнейшего развития событий.
Юноша не замечал перемен в настроении толпы. Со странным чувством узнавания он глядел на несчастную девчонку в дурацком цветастом наряде. Он не знал, что именно привело её на Ярмарку невест, но то что она находится в беде, он знал совершенно точно. Да и что это такое – быть изгоем ему было знакомо не понаслышке. А ещё он подумал, что дать за этой наивной дурочкой богатое приданое это примерно то же самое, что завещать ещё одной дурочке миллиардную корпорацию.
«Вот бестолочь! – обругал он себя. – Ведь слышал, что цыплёнок находится в аутсайдерах. Само собой, она обиделась, когда я начал ржать», – подумал юноша с запоздалым сожалением. Испытывая смесь неловкости, жалости и ещё чего-то такого, чему у него не было названия, он протянул руку и коснулся плеча девушки.