Магия крови. Розмарин и рута
Шрифт:
— Он бы подумал, что ты чокнутая девица-ролевик, которая возвращается с игры, — оживленно заявил Дэвин. — Люди игнорируют больше вещей, чем ты думаешь. Можешь попробовать сплести иллюзию? Хотя бы простенькую? Хочу убедиться, что ты в состоянии.
— Ладно, — сказала я и провела пальцами левой руки в воздухе, намереваясь собрать пригоршню теней для работы.
Пальцы собрали пустоту. Моя магия, всегда неохотно реагировавшая на мои приказы, даже не шелохнулась.
Я похолодела:
— Дэвин…
—
— Где ты это добыл? — поинтересовалась я, принимая пузырек. Жидкость внутри пахла васаби и ананасами.
— Тебе лучше не знать, — сказал он, начиная втирать густую пурпурную мазь вокруг раны на бедре. Я заскрежетала зубами от жжения. Мазь впитывалась в кожу, оставляя после себя прохладное онемение. — Попытайся не словить очередную пулю. В этом месяце ты можешь принять только одну дозу.
Я взглянула на пузырек с уважением:
— Или что?
— Или ты растаешь.
— Ясно. — Жидкость на вкус была такой же, как на запах, и обжигала до самого желудка. Я вернула пузырек Дэвину, не сильно удивившись, когда поняла, что головокружение прошло. — Значит, отравление железом. Как долго мне придется жить исключительно с помощью мозгов?
— Несколько дней. Тебе надо беречься от инфекции, но она не убьет тебя. — Он критически осмотрел мое бедро. — Надо зашить. Я могу сделать это или ты сама. Как тебе удобнее.
— Давай ты, — сказала я, снова закрывая глаза. — У тебя больше опыта.
— Тебе надо было оставаться рядом, вместо того чтобы бегать и заигрывать с чистокровками, — заметил он, поддразнивая меня, чтобы отвлечь от иглы, прокалывающей плоть.
— Я хотела узнать, как это — смягчиться, — отозвалась я, впиваясь пальцами в подушки и запрещая себе шевелиться. Это было нелегко.
— И каков вердикт?
— Хорошо. Тебе тоже стоит попробовать.
— Буду иметь в виду. — Он свел края раны, заставляя их сомкнуться, пока работал. После пяти стежков убрал руку. — Перевернись на живот, чтобы я занялся задней частью.
— Я получу леденец, когда ты закончишь? — спросила я, перекатываясь на диване с закрытыми глазами. — Мне нравятся виноградные.
— Ш-ш, — повторил он, возвращаясь к делу. Сначала мазь, затем острый укол иглы и ощущение, как нитка стягивает плоть. — Стать тем, кто найдет убийцу Розы, действительно этого стоит, Тоби?
— Она была и твоим другом.
— Она была аристократкой. Разве не для этого у нас есть Королева? — В его голос прокрался оттенок горечи, когда он делал последние стежки. — Пусть нобилитет сам о себе заботится, а ты убери задницу с линии огня.
— Не вариант.
Он вздохнул:
— Ты всегда была упрямой дурочкой. Приподняв
— Я училась у лучшего.
— Полагаю, что да, — ответил он. — Но я оказался не самым хорошим учителем.
— Ты был достаточно хорош, — заметила я. Он подвинулся, позволяя мне сесть. — Я до сих пор жива, не так ли?
— Да, но такой ценой — надолго ли? — Дэвин стоял на коленях, аптечка лежала открытой рядом с ним. — Я хочу, чтобы ты вышла из дела.
— Не вариант, — ответила я мягко.
Нечасто мне доводилось видеть Дэвина за пределами тщательно сооруженных границ его кабинета. Его волосы были в беспорядке, наполовину закрывая глаза. Я потянулась отбросить эту прядь, и он поймал мою руку с мрачным выражением лица.
— Не заставляй меня умолять, Тоби. Пожалуйста. Оставь это. Пусть королевский двор разбирается. — Он сжал мою руку. — Просто вернись ко мне. Я не готов снова тебя отпустить.
— Я никогда не говорила…
— Тебе не было нужды. Ты пришла в Дом. — Дэвин подался вперед и поцеловал меня.
Я работала на Дэвина годами; его руки изучили каждый дюйм моего тела в плане сексуальном и практическом, от срывания одежды до перевязывания ран. За все эти годы он никогда не целовал меня с такой настойчивостью и жаждой. Я поймала себя на том, что отвечаю, несмотря на раны, — сначала целую в ответ, затем соскальзываю с дивана, опускаясь на колени рядом с ним. Его швы оказались хороши. Они даже не тянули, когда я встала на колени.
Дэвин отстранился первым, отпуская мою руку со словами:
— Я хочу посмотреть на твое плечо.
— Ой! — сказала я, чувствуя головокружение по причинам, не имевшим никакого отношения к потере крови. — Вот так портят настроение.
Он хмыкнул:
— Нет, дорогая. Количество крови, которой ты решила себя украсить, великолепно справляется с этим и без моей помощи.
Я окинула себя взглядом, возвращаясь на кушетку. Платье, которое я одолжила у Лили, больше не было розовым. Засохшая кровь покрыла его коричневыми пятнами с более яркой полоской красного в том месте на плече, где пулевая рана повторно открылась.
— Мне надо принять душ, — заключила я.
— Через минуту, — сказал Дэвин, стягивая с меня платье.
Аккуратный компресс Лили съехал с места во время драки, повиснув в районе ключицы. Дэвин избавился от последних повязок, свалив весь сверток на пол.
— Она хорошо поработала, — признал он почти нехотя. — Похоже, ей даже удалось вымыть большую часть железа до того, как оно смогло глубже проникнуть в тело. Это объясняет, почему ты до сих пор в сознании.
— Ты сегодня прямо радостный луч света, да? — Я смотрела на место выхода пули, выглядевшее в два раза лучше, чем рана на бедре, хотя его сделала пуля того же калибра. — Надо зашивать?