Магия крови

Погорелов Павел

Перевёртыш рванулся, и живые путы тут же макнули его в воду с головой. А через секунду вместо оскаленной морды ягуара на поверхности показалось худое лицо, облепленное мокрыми волосами. Из волос торчали длинные острые уши.

Эльф, явно хлебнувший воды, судорожно закашлялся. Сопротивляться он был явно не в состоянии, да и кровь продолжала пятнать воду. И это была явно не кровь егеря.

Илья с трудом поднялся из воды.

– Спасибо, – хрипло выдохнул он и снова закашлялся.

– Да ты и сам справился, – отозвалась знахарка. Окинув Илью

цепким взглядом, она словно удостоверилась в том, что прямо сейчас его жизни ничего не угрожает. После этого колдунья уже не отрывала взгляда от эльфа, держа того на прицеле своего посоха.

– Сам не знаю, как, – пробормотал берсерк и наконец посмотрел на свою левую руку. Пальцы удлинились, вздулись шишки суставов. Егерю почему-то подумалось, что сейчас он сможет завязывать ими в узел гвозди и гнуть пятаки. Но самым главным новшеством оказались огромные когти, венчающие каждый палец.

Илья перевёл взгляд на правую руку - там его ждала та же картина.

Внезапно всплыло непрошеное воспоминание. Он сидит во дворе на окраине кишлака. Сидит прямо на земле, привалившись спиной к каменной ограде, и смотрит на свои руки, залитые чужой кровью. А на пороге дома валяется труп боевика с ножом в шее…

– Любуешься маникюром? – с нервным смешком спросила знахарка.

Егерь сморгнул, потряс головой, отгоняя видение из прошлого. Сейчас крови на руках почти не было – смыла речная вода. Ножа тоже не было - “шип” так и остался в ножнах. Вместо него – огромные птичьи когти.

– Любуюсь… – медленно проговорил берсерк.

Справившись с удивлением, Илья прислушался к току крови и погасил горящее в ней пламя. Пальцы начали укорачиваться, когти втянулись, и через несколько секунд руки берсерка стали прежними. О метаморфозе напоминала только тянущая боль в кончиках пальцев и ломота в суставах.

– Интересно девки пляшут, – протянул егерь, недоверчиво осматривая собственные ладони. Медленно сжал кулаки – пальцы слушались плохо. Оставалось надеяться, что это скоро пройдёт.

Впервые Илья дотянулся до рисунка самостоятельно. И "Шестое чувство", и "Телесную броню", и "Проклятое касание" он учился чувствовать и оживлять под руководством Гремучего Змея.

"Жажда крови", впервые проснувшаяся в схватке с кайпорой, не в счёт – это было после посвящения, возле жерла Огненного Сердца. Тогда чувствительность берсерка к собственным силам была обострена до предела.

Сейчас же берсерк сделал всё сам. И пусть для этого пришлось почти захлебнуться – он справился. А почти – не считается.

В памяти всплыло название, услышанное на одном из теоретических занятий со старым шаманом: "Лапа ястреба". Что ж, вышло довольно похоже.

Переведя дух, Илья обернулся к пленнику. Эльф уже перестал барахтаться и покорно лежал в клубке призрачных угрей. Лицо пленника смертельно побледнело.

– Пора его вытаскивать, – заметил егерь. – Кажется, я его хорошенько порвал. Как бы не загнулся.

– Тебе его жалко? – удивилась знахарка. Она шагнул в воду рядом с пленником, погрузила

руку прямо переплетение копошащихся тварей и резко дёрнула.

Когда знахарка выпрямилась, меж её пальцев свисали обрывки кожаного ремешка. Столь ценный для Ивелисс амулет остался скрыт в маленьком кулачке девушки. Колдунья торопливо спрятала драгоценность в один из кармашков на поясе.

Внимательно наблюдавший за ней егерь улыбнулся.

– Поздравляю с воссоединением. Этого ушастого мне ни капли не жалко, но сержант просил пленных. Этот наверняка знает больше других.

– Уболтал, добрая душа, – усмехнулась Ивелисс. Повинуясь движению её посоха, призрачные угри втянулись обратно под воду.

Эльф приподнялся из воды, тяжело опираясь на левую руку. Правой он старался не шевелить. Одежда на правом боку побурела от крови.

– Если хочешь жить – без глупостей, – предупредил Илья и шагнул к колдуну. Тот затравленно посмотрел на берсерка снизу вверх и коротко дёрнул головой. Видимо, это был кивок.

Знахарка промолчала, но посох в её руках твёрдо смотрел прямо в грудь пленнику. На лице девушки легко читалась решимость уничтожить эльфа за любое неверное движение. И колдун обмяк, опустив голову.

Берсерк схватил эльфа за ворот и потащил из воды. Ткань рубахи затрещала, но выдержала. Пленник захрипел – воротник врезался в горло. Илья не обратил на это внимания и выпустил его, только когда вытащил колдуна на берег. Эльф хватал ртом воздух и не мог надышаться.

– Примерно так я себя чувствовал, – сообщил ему Илья и глянул на правый бок эльфа. Тот выглядел скверно. Глубокие раны от когтей обильно кровоточили. Судя по тому, что колдун был всё ещё жив – печень берсерк не задел. Но и того, что было, вполне могло хватить для отправки эльфа в страну вечной охоты.

– Ивелисс, сделай что-нибудь, – попросил Илья. – Хотелось бы всё же поговорить с ним, и желательно продуктивно.

– Сделаю, что смогу, – знахарка присела рядом с раненым, оттеснив егеря.

– Контролировать его? – на всякий случай уточнил берсерк. Выглядел пленник – краше в гроб кладут, но мало ли? Колдун всё-таки, для какой-нибудь магической гадости физические кондиции могут и не требоваться.

– Справлюсь, – отмахнулась девушка, роясь в поясных подсумках. Выудив флакон из тыквы-горлянки, она обильно посыпала рану эльфа каким-то белым порошком. Тот закатил глаза и обмяк.

– Не откинулся? – забеспокоился егерь.

– По сторонам лучше смотри, – отшила его знахарка. – Я знаю, что делаю.

Илья пожал плечами и отошёл. Поискал глазами оброненное в рукопашной ружьё. Оно нашлось рядом на мелководье. Егерь вытряхнул воду из ствола и внимательно осмотрел оружие. Затвор ходил исправно, патроны в порядке, даже ствол вроде бы не погнулся. Значит, работаем.

Берсерк миновал прибрежные заросли папоротника, в которых всё равно не было видно дальше собственного носа. Не то чтобы в гилее обзор был таким уж хорошим, но всё же лучше, чем практически ничего.