Магия лавандовой зелени
Шрифт:
— Узнаешь. Это будет в тебе, жди и будь готова. А что не хочешь отдать другим… — Агарь снова помолчала. Кончиком языка облизала губы. Еще раз улыбнулась и поманила к себе.
— Смотри… — она широким жестом обвела стол и все вокруг него, — это школа, в которой многое можно узнать. Но узнать могут только те, у кого есть потребность. И в тебе я ее вижу. Я научу тебя, и ты узнаешь, и мы обе будем в безопасности. Но ты должна обеспечить эту безопасность, моя милая.
— Но как… — начала Холли, и тут же снаружи послышался голос, слабый, потому что дверь была заперта. Голос пел:
Лавандовая
Лавандовая зелень.
Если я король, дилли, дилли!
Ты моя королева.
— Я буду королевой! — Агарь схватила бутылку, которую крепко заткнула. — Да, я буду королевой!
Она легко миновала стол и подбежала к двери. Холли посмотрела ей вслед и увидела у стены Джуди и Крока, глаза у них были широко раскрыты, а на лице страх. Но они не шевелились, не посмотрели на Холли, когда она подошла к окну и выглянула.
Холли раздвинула листья растения, которое росло на подоконнике в горшке. Пальцы ее коснулись маленькой рамы, и та повернулась на петлях, давая возможность не только видеть, но и слышать, что происходит снаружи.
По тропе увядшего сада быстро шел Сет Элкинс. На нем был длинный плащ и шляпа с широкими полями и высоким верхом. Но его лицо она не скрывала, и было видно, что он улыбается.
— Ах, дорогая, ты вышла ко мне так же радостно, как радостно я жду тебя! — Он развел руки, собираясь обнять Агарь. Но та, смеясь, отступила и ускользнула.
— Не так быстро, смельчак, — сказала она. — Неужели хочешь пролить все, что я так тщательно готовила для нашего будущего?
Она держала обеими руками бутылку, и он, увидев это, остановился.
— Значит, ты сделала, как грозилась, — медленно сказал Сет Элкинс. Счастливое выражение покинуло его лицо.
Агарь сделала еще шаг назад и нахмурилась.
— Почему ты говоришь «грозилась»? Я пообещала сделать то, что будет хорошо для нас обоих. И ты согласился на это. Почему так говоришь со мной, твоей единственной и верной возлюбленной? Или ты согласился с отцом и теперь будешь ухаживать за той, за которой он велит?
— Ты знаешь, что это не так! — сердито ответил он. — Ты поистине моя единственная и верная любовь. Ни за кем больше я не ухаживаю. Отец не заставит меня идти по дороге, по которой я не хочу идти. Но…
— Но? — повторила Агарь с резкостью, которую раньше Холли в ее ласковом голосе не слышала. — Значит, есть «но». Объясни мне его.
— Ты сама сказала — это ведьмовство.
— Ведьмовство? Что такое ведьмовство? — Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Ты называешь меня ведьмой? Тогда скажи это всем — преподобному Имсу и всем ему подобным. Пошли меня на смерть и смотри, как меня будут вешать. Меня обязательно повесят. Я никому не причинила зла, я целительница и желаю всем добра. Если хочешь склонить отца в мою пользу, я смогу тебе помочь. Я это обещала и смогу это сделать, если ты позволишь. Я не желаю ему зла — неужели я настолько глупа? О Тамаре уже ходят слухи. Она дура, и я много раз говорила ей это. Неужели теперь будут говорить и обо мне?
Говоря, она медленно приближалась, глядя ему в глаза. На лице молодого человека появилось странное выражение, которого Холли
Теперь Агарь держала бутылочку в левой руке. Правую она вытянула вперед, распахнула плащ Сета и прижала ладонь к его груди.
— Неужели я дура, Сет? Неужели дам тем, кто желает нам зла, доказательство, что их злые мысли — это правда? Неужели, Сет?
— Нет! — Он схватил ее руку и крепко сжал. — Нет, Агарь, ты мое сердце и весь мой мир. В тебе не может быть зла!
— Помни это, — сказала она. — Теперь, если такова твоя воля, я с готовностью вылью это на землю. Хотя оно может принести нам счастье, я не хочу, чтобы ты верил, будто я желаю зла хоть одной живой душе!
Она высвободилась и отодвинулась, держа пробку правой рукой, готовая выдернуть ее и сделать, как пообещала.
Несколько мгновений он переводил взгляд с бутылочки на Агарь и назад.
— Что в ней?
— Только травы, — сразу ответила она.
— Как же это склонит моего отца к нашим желаниям?
— Оно смягчит его характер, и он готов будет прислушаться к тебе. Послушай, разве я сделала бы это, если бы в этом было зло?
Теперь Агарь достала пробку из бутылки. Держа ее большим и указательным пальцами, мизинец другой руки просунула в горлышко и окунула в зеленую жидкость. И когда извлекла, на ее пальце висела маслянистая зеленоватая капля. Агарь облизала палец. Потом снова закрыла бутылку.
— Видишь, что я сделала? Теперь ты мне веришь?
— Да. — Он медленно протянул руки и взял бутылочку.
— Когда… как это использовать? — неуверенно спросил он.
— Три капли в поссет, * [8] который он выпивает перед сном. Этот поссет изготовила для него моя добрая сестра, чтобы облегчить боли в животе. Сделай так три вечера подряд, потом пропусти один вечер и снова три подряд. Увидишь, что он станет к тебе добр, каким не был с тех пор, как мастер Димсдейл предложил женить тебя на своей косоглазой дочери-наследнице. Три плюс три, говорю тебе, и мы станем мужем и женой!
8
Традиционный напиток из молока, сахара, вина и пряностей. — Прим перев.
— Пусть побыстрей наступит этот день! — Сет снова смеялся. Он спрятал бутылочку в карман, потом схватил Агарь в объятия и со смехом поднял. Она тоже смеялась. Потом он поцеловал ее.
Но вот она высвободилась из его объятий.
— Уходи, смельчак! Тамара не должна видеть тебя: она ревнует из-за того, что за мной ухаживают, а за ней нет. И может причинить нам неприятности. А Пэйшенс* [9] Димсдейл вполне оправдывает свое имя: вечно всюду подглядывает и подслушивает. И пока сердце твоего отца не повернется к нам, нам не нужны крики мастера Димсдейла. Он давно уже не любит меня, и глупо было бы подбрасывать дрова в костер его гнева. Скоро, дорогой, мы навсегда будем вместе…
9
Patience (англ) — терпение, настойчивость, упорство. — Прим перев.