Магия льда для чайников

Нуар Нинель

– От твари слышу! – прохрипела непривычно тоненьким голосочком. Получилось далеко не так грозно, как планировалось, но уж что поделать. Как есть. – Я отрекаюсь от твоей фамилии и твоего рода. Ты мне более не отец!

Где-то вдали громыхнуло, яркие всполохи пронзили небеса.

Только сейчас я поняла, что мы на улице. Мороз моментально пробрался под одежду, куснул за мокрые щеки, затуманил глаза, выбивая слезу.

Я упрямо сморгнула влагу и поднялась. Ноги и правда почти не пострадали.

– Как ты смеешь?! –

взвизгнула женщина. – Как ты ведешь себя с отцом?

Симпатичная блондинка со вздернутым носиком, пухлыми губами и ярко-голубыми глазами. Типичнейший легкомысленный воздух.

– Дамочка, вы б определились. Мы только что дружно постановили, что этот гад мне не отец. А значит, имеет полное право катиться туда, куда пошлют.

Горе-папаша дернулся было, намереваясь, видимо, продолжить «воспитание», но наткнулся на мой ледяной взгляд.

О, смотреть так, что у оппонента начинали дрожать поджилки, я умела. В исполнении малолетки эффекта поубавилось, но и этого Торсфламму хватило.

Не дожидаясь его реакции, я развернулась и шагнула в бушующую метель.

Удалилась я красиво, но чем дальше брела, тем яснее понимала, что далеко не уйду.

Одежды на мне – тоненькая вязаная жилетка, шерстяное платье, шаль и сапожки. Для того чтобы посидеть дома у камина – отлично. Но чтобы гулять при минусовой температуре – маловато.

Резерв по-прежнему почти пуст и наполняется крайне неохотно. Малышка будто в жизни не тренировалась восполнять запас магии.

А может, и не тренировалась.

Знания об этом мире у меня пока что обрывочные и всплывают в памяти хаотично. Про родителя мелькнуло, а про мать, например, – ни малейшего проблеска. Кто она? Жива ли?

Зато процедура определения дара явственно пронеслась перед глазами.

Мужчина в темно-сером рабочем халате, вероятно, целитель, протягивает шар на подставке. Девочка, чье тело я заняла (Кристель, меня теперь зовут Кристель!) касается сияющей поверхности, и та постепенно окрашивается глубокой синевой.

Чистый, красивый дар воды.

Но судя по лицам присутствовавших на проверке отца и мачехи, хорошего в этом мало.

Интересно, почему?

Тишина, темнота. Нет ответа.

Ну, потом выясню.

«Добрая» Ливия что-то говорила про приют. Туда я не хочу. Приюты везде одинаковы – грусть, нищета и унижение.

А еще – заборы.

За забор мне не надо.

Но куда тогда идти?

Прищурившись так, что ресницы слиплись от налетевшего снега, я огляделась.

Куда хватало глаз – пурга и ровные, свежие сугробы. Дорогу замело очень качественно. Ни строений, ни деревьев, чтобы сориентироваться.

Белая пустыня.

Родственнички живут на отшибе? Досадно.

Но возвращаться к ним я не планирую. Там несчастная Кристель все равно долго не протянет. Добьют.

Потому я двинулась вперед, проваливаясь по колено, периодически

черпая снег сапогами и надеясь, что куда-нибудь да добреду. Вряд ли дом один на многие километры. Должны быть еще.

Подворье семейства Торсфламм выглядело непривычно, я, когда осматривалась, обратила внимание. Сам домик низенький, небольшой, будто там всего одна комната. Но такого быть не может, ведь внутри должны жить как минимум двое взрослых и какие-то дети. Да и шубка на Ливии была роскошная, они точно не бедствуют, чтобы ютиться в тесноте.

В воспоминаниях мелькали комнаты, не слишком просторные, но многочисленные, без окон и балконов.

«Похоже, у них тут эдакие бункеры», – осенило меня. Основные жилые помещения – под землей!

Значит, искать надо небольшие, низенькие избушки.

Но вместо жилых домов я наткнулась на нечто невероятное.

Сначала мой взгляд привлек невысокий холм.

Чем ближе я подходила, тем быстрее становился шаг, потому что возвышение явно было рукотворным. Слишком правильной формы: вытянутый прямоугольник с чуть смазанными из-за заносов углами.

Дверь найти удалось далеко не с первой попытки. Она располагалась не посередине, а почему-то с краю одной из длинных сторон. Я разгребла коченеющими руками снег – пальцы покраснели и плохо сгибались, хоть по дороге и грела их под мышками – и без особого труда вскрыла замок. Ничего сложного, шпилькой поковырять – и готово. Благо в собранных в небрежный узел волосах Кристель спряталось несколько штук, и довольно прочных.

Внутри оказалось не намного теплее, чем снаружи, но хоть снег в лицо не летел.

А еще было неимоверно тихо. После буйного завывания метели мое собственное прерывистое дыхание казалось оглушительно громким.

– Эй, есть кто живой? – позвала я осторожно.

Если хозяева – маги, у меня могут быть проблемы.

Да в любом случае могут. Это тельце и спичкой переломить можно.

Придется договариваться по-хорошему.

Предложу им уборку, стирку, что там еще может тощая девчонка предложить.

Главное, на маньяка не нарваться.

Никто не отозвался, и я осмелела. Сделала пару шагов – и увязла в мягком грунте.

Темнотища непроглядная, куда это меня занесло?

Спиной, чтобы не сбиться и не потеряться окончательно, вернулась ко входу и ненадолго приоткрыла дверь.

Снег ворвался, стремясь отвоевать новые территории, но я тут же приналегла на створку и захлопнула ее обратно.

Зато теперь поняла, куда попала.

Теплица!

Длинные ровные ряды баклажанных грядок перемежались с опирающимися на палочки кустиками помидоров. Вертикальные решетки между посадками оплели огурцы, чуть выше карабкались характерные завитки гороха. В промежутках ютились морковка, кинза и какие-то листочки серебристого и темно-фиолетового цвета, похожие на капусту.