Магия лунного света
Шрифт:
– Как такое могло произойти? – спросила я у Питера, который подошел к одному из них и пытался успокоить его, тихо разговаривая. Очевидно, он делал это не впервые. Я восхищалась его мужеством.
Веки кита панически дрожали, что показывало, как животное напугано. Я медленно приблизилась к нему и осторожно положила руку на удивительно мягкую кожу.
– Не так сильно, – Питер казался расстроенным.
– Мы должны увлажнять их кожу, иначе они погибнут, – сказал седовласый мужчина, подошедший сзади. – Некоторые из них уже мертвы.
– Эмма, это доктор Эриксон, – представил
– Ты дочь Бренды, – тихо сказал он.
– Пойдемте, доктор Эриксон. Нам надо выяснить, каким животным мы еще можем помочь, – нетерпеливо прервал его Питер. Мужчина, качая головой, пошел дальше, оставив меня со странным чувством, которое зародилось внутри. Но у меня не было времени, чтобы поразмышлять над этой встречей.
На каждое животное, которое еще жило, приходились два или три человека для оказания помощи. Нося воду в ведрах, мы пытались увлажнять кожу китов. Спустя уже несколько минут я промокла до нитки.
– Питер, они так долго не продержатся. Эта вода для них ничего не значит, – крикнула я.
Эх, если бы дождь не закончился. Сейчас бы он очень помог.
– Я поговорю с отцом, – ответил Питер, убегая. Мы с Амели ухаживали за одним из маленьких китов. Наверное, он был детенышем, и я думала, где же была его мать. Мы бегали туда-сюда до изнеможения. Это была бесперспективная борьба с ветром, который высушивал их тела.
– Женщины сейчас принесут простыни, – Питер подошел к нам.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они вернулись. Мы положили простыни на китов и поливали их водой. Так точно стало лучше.
– Надо вернуть китов в море, – сказала Амели. – Мы не сможем поливать их вечно. Когда придут моряки?
– Мы можем ждать часами. Они сейчас на учениях и не могут никого сюда прислать, – ответил один мужчина, указывая куда-то в даль моря.
– Если будет прилив, некоторые киты смогут выжить, – вмешался доктор Эриксон. Но по его голосу было ясно, что он не особенно в это верил.
Я пошла вслед за ним, когда он возвращался к китам.
– Вы же не верите, что мы справимся, не так ли?
Он посмотрел на меня.
– Эмма, пятеро уже погибли. Остальные очень слабы. Думаю, нам сможет помочь только чудо.
Он посмотрел мимо меня в направлении моря.
– Чудо, – повторил он, а потом пошел дальше.
Я вернулась к Амели. Наш маленький кит еле дышал. Я прижалась щекой к его холодной коже и прошептала:
– Ты должен сражаться, слышишь? Борись.
Его веки не так дико дрожали, когда я гладила его и успокаивала.
– Все будет хорошо.
Я взяла ведро и побежала к воде.
Скоро начнется прилив, и вода доберется до них. Я задавалась вопросом, как они снова смогут поплыть. Они все-таки были слишком слабы.
Измученные, мы с Амели стояли у одного из зажженных костров и пили горячий чай.
– Мы должны перевернуть их, чтобы они смогли уплыть.
– Питер, как ты себе это представляешь? Киты слишком тяжелые, – ответил один мужчина. – У нас нет никаких устройств,
– Грузовые автомобили сюда не заедут. Застрянут в песке, – вслух размышлял Итан.
– А что насчет джипов? – перебила его я. – С джипами могло бы получиться.
Мужчины скептически на меня посмотрели. Затем стали кивать.
– Мы можем спуститься на джипах и затащить китов в воду на ремнях. Надо только дождаться подходящего времени. Вода не должна быть слишком высоко или слишком низко, – объяснил Итан.
– Придется действовать быстро, – сказал доктор Эриксон. – К тому же это опасно. Мы не знаем, как они поведут себя, когда снова окажутся в воде.
– Сколько у нас джипов? – прервал его размышления кто-то.
Итан считал, пока вокруг поднимались руки, сколько людей могут предоставить машины.
– Пять, – заключил он. – Этого достаточно. У нас в любом случае есть только один набор ремней на всех. Будем работать по очереди.
Итан погрел руки над огнем.
– Нужно подготовить ремни. Думаю, скоро предстоит начинать.
Пока все шли к машинам, я направилась к нашему китенку. Амели намочила простыню. Я завернулась в одеяло и успокаивающе гладила его. Потом уселась на влажный песок, прислонилась к нему и начала рассказывать о море.
Я знала, он не мог понимать меня, но надеялась, что мое присутствие избавит его от одиночества. За последние недели это чувство стало мне слишком хорошо знакомо.
Шум машин послышался издалека. Джипы осторожно спускались к пляжу. Рев моторов встревожил животных. Я поднялась на ноги и посмотрела в сторону, откуда раздавался звук.
И тогда впервые увидела его. Его растрепанные волосы цвета корицы блестели в свете последних лучей солнца. Он серьезно смотрел на китов. Я еще никогда не видела такого красивого юношу. Мое сердце вдруг зажило собственной жизнью, тревожно забившись в груди. На юноше была серая обтягивающая футболка, которая выгодно подчеркивала его мускулистый торс, и черные джинсы. Даже уродские резиновые сапоги зеленого цвета смотрелись на нем круто. Смотря на его легкую одежу, я почувствовала, как по телу побежали мурашки. Моя флисовая куртка едва спасала от холода. Его лицо сразу притянуло мой взгляд. Оно напоминало своими чертами греческие скульптуры, которые мы рассматривали на уроках искусства. Правильные и в то же время особенные черты, а кожа, несмотря на долгую зиму, имела нежный светло-коричневый оттенок. Он сжал губы, словно был чем-то разгневан. Но его глаза смотрели на китов с грустью.
Пока он разглядывал их, доктор Эриксон не переставал с ним разговаривать. Я не представляла, о чем они могли говорить, но парень много раз качал головой. Вдруг, словно заметив, что я наблюдаю за ним, он повернулся в мою сторону. Ненадолго остановил взгляд на мне, нахмурился и снова повернулся к доктору Эриксону.
Я убрала волосы с лица. Этот день совсем не подходил для неожиданной встречи с парнем мечты. Амели, хихикая, встала рядом.
– Выглядит круто, не так ли? – прошептала она. – Это Коллам, приемный сын доктора Эриксона.