Магия Луны
Шрифт:
— Дэвид хотел присоединиться к нам, — пояснил Линкольн Пенхоллоу, — но Рам не согласился. Он сказал, что нас должно быть ровно восемь, не больше и не меньше.
— Он всегда заставлял нас следовать правилам, — по-детски пожаловался Джонни, — совсем как мой отец.
Рафаэль молчал. Ему страстно хотелось избить Джонни и всех остальных до полусмерти, чтобы они на всю оставшуюся жизнь запомнили урок, но понимал, что не может доставить себе такого удовольствия, так как нуждался в этих бесчестных негодяях.
— Да, — поддержал
Рафаэль краем уха слышал жалобы, внимательно наблюдая за сквайром. Его круглое и обычно румяное лицо посерело и казалось помертвевшим, только глаза горели странным тревожным светом. Он был одержимым и, даже потерпев поражение, явно не собирался сдаваться. И внезапно Рафаэль почувствовал страх.
Ему пришлось приложить некоторое усилие, чтобы снова обрести контроль над собой и над ситуацией.
— Я повторяю, сквайр, наказаны будете только вы, — сказал Рафаэль. — Но у вас есть шанс. Вы можете навсегда уехать из Англии. Иначе вы умрете. Виконт не станет встречаться с вами на дуэли. Слишком много чести для вас. Он просто прикажет своим людям убить вас как бешеную собаку.
Лицо сквайра стало еще более серым.
— Я — сквайр Эстербридж, — гордо произнес он, расправив плечи. — Я прожил здесь всю жизнь. Мои отец, дед и прадед тоже жили здесь. Это моя земля и мои люди. А тебя, грязный ублюдок, сюда никто не звал, И сейчас ты находишься в моем охотничьем домике. Я его купил. Ты нарушил священное право собственности. Убирайся вон.
Рафаэль не мог не улыбнуться:
— Вы забавный человек, сквайр. Вашу собственность на эту землю никто не оспаривает. И я с удовольствием уйду, поскольку выполнил свою миссию. Я сказал вам все, что должен был сказать. Думайте, сквайр. Потому что, если вы останетесь в Корнуолле, вы рискуете в одно прекрасное утро не проснуться. И тогда сквайром Эстербриджем станет ваш сын.
Последнее, как догадывался Рафаэль, было самым страшным оскорблением, какое можно было нанести этому человеку.
Сквайр высокомерно сжал губы и больше не проронил ни слова. Рафаэль немного подождал, потом со вздохом обратился к Флэшу:
— Давай-ка свяжем пока старину Диверса. У этого субъекта неустойчивая психика, с ним все время надо быть начеку. А сквайр сможет освободить его, как только мы покинем это негостеприимное жилище.
Пока Флэш возился с веревками, Рафаэль снял плащ, подошел к столу и прикрыл девочку.
— Кто она, сквайр? Откуда? Сквайр сморщился и отвернулся.
— Я отвезу ее к доктору Лудкоту, он сделает все необходимое и вернет ребенка домой. — Рафаэль взял почти невесомое тельце на руки, прижал к груди и обернулся к остальным:
— Могу я считать, что вы дали мне слово навсегда забыть
Все дружно закивали, а Джонни добавил:
— Не могу поверить, что я.., мы делали такие гадости. Этот маньяк толкал нас на преступления, а мы вели себя как стадо баранов.
— Он не просто маньяк, — вмешался Винни, — грязный выродок, сумасшедший извращенец.
Рам, казалось, не слышал обращенных в его адрес ругательств. Он гипнотизировал ненавидящим взглядом Рафаэля. Внезапно он разжал побелевшие губы и громко и отчетливо проговорил:
— Вам недолго осталось смеяться, капитан.
Рафаэль от неожиданности замер:
— Что, черт возьми, вы имеете в виду?
Но ответом ему было только гробовое молчание.
Рафаэль и Флэш чувствовали себя усталыми, но довольными. Они успешно выполнили свой долг. Оставив девочку на попечение старой экономки доктора Лудкота, они неторопливо ехали по направлению к Драго-Холлу.
— Интересно, удалось ли Дамьену обмануть мою жену?
Вопрос был явно риторическим, и Флэш счел возможным на него не отвечать.
— Знаешь, я ведь пригрозил ему. Я предупредил, что она может почувствовать обман, только если он до нее дотронется. Дамьен поклялся, что будет держаться на расстоянии, что первый раз в жизни поведет себя по отношению к ней честно и порядочно. Скоро мы узнаем, сдержал ли он слово.
Рафаэль оставил Флэша управляться с лошадями на конюшне и направился к дому.
— Хорошая работа, капитан! — крикнул вслед Флэш. Не спеша приближаясь к дому, Рафаэль довольно улыбался. Внезапно он замедлил шаг и удивленно уставился на дом. Было очень поздно, однако все окна ярко светились. Это показалось ему странным. И, вспомнив об угрозах сквайра, Рафаэль побежал.
Резко распахнув тяжелые дубовые двери, он ворвался в дом и налетел на стоящего у входа управляющего:
— Лиггер, что, черт побери, здесь происходит?
Старик стоял растерянный, сгорбившийся, убитый горем.
— Да говори же! — Рафаэль нетерпеливо встряхнул старика за плечи. — В чем дело, Лиггер?
Лиггер несколько секунд непонимающе смотрел на Рафаэля, после чего с видимым трудом произнес:
— Вы барон или капитан Карстерс?
— Я — Рафаэль.
— Кто-то стрелял в барона, — простонал Лиггер. — Мы считали, что это вы, сэр. Ваша жена.., она…
— Мой брат умер? Лиггер покачал головой:
— С ним сейчас доктор Лудкот.., но… Рафаэль больше не слушал. Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, он вихрем пронесся вверх по лестнице, свернул в восточный коридор и подбежал к покоям хозяина. Тут же осознав свою ошибку, он чертыхнулся и рванулся в сторону Оловянной комнаты. В коридоре напротив закрытой двери он увидел Викторию. Она стояла, горестно опустив голову и не замечая ничего вокруг. Измученная и очень несчастная, она не услышала шагов.