Магия Луны
Шрифт:
— Леди Люсия ненавидит эту работу, — степенно пояснил дворецкий, — и считает необходимым заниматься ею для искупления своих грехов.
Сообразив, что он откровенничает с совершенно незнакомым человеком, дворецкий добавил:
— Не желаете ли оставить свою визитную карточку, сэр?
Рафаэль понял, что наступило время переходить к решительным действиям.
— Нет, не желаю. Будьте добры, передайте ее милости, что я привез ей другое искупление. Оно сидит в карете, и какие бы прегрешения ни совершила леди, за это она получит полное прощение. — Рафаэль
Дворецкий внимательно оглядел насквозь промокшего молодого человека и грязную, явно одолевшую неблизкий путь карету. На какое-то мгновение его взгляд задержался на бледном и усталом лице молодой девушки, после чего сей бдительный страж дома и своей престарелой хозяйки погрузился в размышления.
Ее милость определенно угробит себя этим нудным, утомительным, а главное — совершенно бесполезным занятием. А все потому, что не вовремя начиталась готических историй Хукхэма. Он вспомнил, как однажды робко намекнул хозяйке, что с этим делом можно было бы подождать до какого-нибудь холодного зимнего дня, когда все равно больше делать нечего, на что ему исключительно вежливо с истинно аристократической мягкостью и учтивостью посоветовали заткнуться.
Быть может, визит этого приятного и располагающего к себе незнакомца с дамой, насколько ему удалось рассмотреть, очень молодой и красивой, что-нибудь изменит в их однообразном и тоскливом бытии?
— Очень хорошо, сэр, — наконец решил он, — проходите, пожалуйста.
Леди Люсия скучала. Пропади он пропадом, этот Диди с его высокомерными и властными замашками… Да и с кружевами тоже… Кажется, этот ужасный шарф никогда не кончится. Леон и Диана еще не вернулись из Вест-Индии. Как долго их нет! Зато граф и графиня Ротенмерские должны скоро пожаловать в Лондон, а с ними и отец графа — маркиз де Шанд. Так что скоро все изменится. Осталось совсем немного дней, переполненных скукой, сражениями с Диди и осточертевшими кружевами.
На появившегося в дверях представительного дворецкого Диди она взглянула с явным неодобрением.
— Только ничего не говорите, Диди, — хмуро буркнула леди Люсия, — Я сыта по горло вашей дерзостью.
— Прибыло новое искупление, ваша милость, — важно сообщил дворецкий.
Леди Люсия уставилась на него в крайнем изумлении.
— О чем, черт возьми, ты болтаешь? Думаю, у тебя начинается старческий маразм, и, если разобраться, наверное, уже пора.
— Нет, леди. Прибыл джентльмен, капитан Рафаэль Карстерс, и с ним молодая леди.
— Ничего не понимаю, — растерянно пробормотала старая дама, но вдруг ее лицо просветлело. — Погоди, ты сказал капитан? Капитан корабля?
— У меня нет больше никаких сведений ни о его происхождении, ни о роде деятельности, ни о его прошлом.
— Проклятый формалист, — вздохнула леди Люсия, — зови же его скорее.
Увидев вошедшего в гостиную очень красивого молодого человека, леди Люсия чуть не вскрикнула от изумления и немедленно
«Какие выразительные глаза, — подумала она, — и цвет чудесный — серебристо-серый. Шелковистые волосы, благородное и умное лицо, гордая осанка».
Рафаэль тоже смотрел на старую женщину, пытаясь представить, какой прием их ждет. Ее пронзительный и казавшийся холодным взгляд и очень прямая надменная осанка не очень-то располагали к доверительной и задушевной беседе. Она внушала невольное уважение, граничащее со страхом. Стряхнув оцепенение, он быстро заговорил:
— Меня зовут Рафаэль Карстерс, мадам. Спасибо, что согласились меня принять. Это я поженил Леона и Диану.
— Ах, значит, вы священник, — разочарованно протянула леди Люсия.
— Что вы, вовсе нет, — поспешил заверить ее Рафаэль. — Я — капитан «Морской ведьмы». Диана и Леон плыли на моем корабле в Вест-Индию. Леон мне о вас много рассказывал. Он говорил, что всю жизнь, если у него случались какие-то неприятности, вы всегда оказывались рядом, приходили на помощь и спасали его. А теперь к делу. Так получилось, что в беде оказался я, и мне очень нужна ваша помощь.
— Подслушиваешь, Диди? — обрушилась леди Люсия на неслышно подошедшего дворецкого. — Принеси-ка лучше капитану Карстерсу бренди.
— Осмелюсь напомнить, — степенно изрек нимало не смутившийся Диди, — там у вас еще искупление в карете сидит.
Рафаэль громко рассмеялся, продемонстрировав в дополнение ко всем остальным достоинствам еще и ровные белоснежные зубы.
— Это и есть моя проблема, мадам. Ее зовут Виктория Абермаль, она неприлично молода, абсолютно неопытна, и я не знаю в Лондоне никого, кто мог бы о ней позаботиться.
— Немедленно устрой мисс Абермаль, Диди, и позаботься о лошадях капитана Карстерса и его карете, — ни секунды не размышляя, распорядилась старая женщина.
— Слушаюсь, леди, только сперва я подам бренди капитану, — ответил педантичный дворецкий и с достоинством удалился.
В нескольких словах Рафаэль ввел старую леди в курс дела. Он объяснил, что Виктория жила в доме его брата и сбежала оттуда, потому что была там несчастна, рассказал, как случайно встретил ее, вырвал из рук контрабандистов и привез с собой в Лондон.
— Конечно, это далеко не все, — обнаружила свою проницательность леди Люсия, — впрочем, мне пока достаточно. Ах, вот и мое искупление. Подойдите поближе, дитя, я хочу на вас посмотреть.
Виктория сделала несколько неуверенных шагов и присела в изящном реверансе.
— Идите сюда, дорогая, и расскажите чуть-чуть о себе. Кто ваши родители? Откуда они?
— Сэр Роджер Абермаль и леди Беатрис, мадам, — чуть слышно пролепетала насмерть перепуганная Виктория. — Они жили в Дорсете. У меня нет никаких родственников в Корнуолле, кроме кузины.
— Ну и ладно, садитесь сюда, вам просто необходимо чуть-чуть расслабиться, сейчас я велю принести вам немного мадеры. Ну куда опять запропастился этот проклятый Диди?