Магия Луны
Шрифт:
Больше они не делали остановок до самого Минстеда. Местная гостиница называлась «Летящий гусь». Рафаэль увидел следы усталости на лице Виктории и почувствовал вину перед ней. Надо было дать ей отдохнуть. Но ему так хотелось доехать до места назначения за два дня. Он стремился остаться наедине со своей молодой женой, узнать ее, любить и быть любимым ею.
Несмотря на усталость, Виктория была возбуждена и взволнована. Это будет ночь познания, раскрытия доселе неведомых ей тайн. Она хотела стать женщиной, хотя даже не предполагала, что должно для этого произойти.
И еще она знала, что должна рассказать ему о своей ноге.
Рафаэль наблюдал за ней с нескрываемым удовольствием.
«Она нервничает, — думал он, — боится».
Эта мысль привела его в исключительно приятное расположение духа. Он заранее решил, что будет нежным и внимательным в первую брачную ночь со своей молодой и неопытной женой, не будет торопиться, постарается, чтобы неизбежные для девственницы неприятные ощущения были для нее наименее болезненными. Он непринужденно болтал о посторонних вещах, стараясь дать ей возможность расслабиться, посмеяться, почувствовать доверие к нему.
— Тебе нравится кольцо, Виктория?
— Очень, — благодарно улыбнулась она, — сапфир удивительно красив.
— Камень очень подходит по цвету к твоим глазам, только он не так блестит.
Ей вдруг пришло в голову, что она не догадалась подумать о свадебном подарке для него. Впрочем, что можно купить на пятнадцать фунтов? Она подождет, пока будет располагать достаточной суммой денег, и тогда непременно купит что-нибудь очень подходящее. Хотя пока она даже не могла предположить, что именно.
— Виктория, что, если мы теперь пойдем к себе? Она судорожно сглотнула.
— Хорошо.
— Послать тебе женщину? Или ты позволишь мне самому выполнить роль твоей горничной?
— Нет, я привыкла обходиться без посторонней помощи.
Они медленно стали подниматься вверх по лестнице. Рафаэль предусмотрительно распорядился, чтобы их разместили в смежных комнатах, и необычайно гордился своей тактичностью. Глядя на себя со стороны, он видел доброго, проницательного, умного и великодушного мужа, который готовится осчастливить неопытную девочку-несмышленыша своей заботой и вниманием. Он думал о том, с какой трогательной нежностью будет учить эту малышку таинствам любви, и сам себе очень нравился. Остановившись у двери спальни, он улыбнулся:
— Постучи, когда захочешь, чтобы я к тебе пришел.
— Хорошо.
«Скажи ему! Скажи немедленно! Ты обязана!» — билось в ее мозгу. Но она не произнесла ни слова, решив, что обязательно расскажет Рафаэлю о своей ноге, но только чуть-чуть позже.
В комнате Викторию ожидала теплая вода для купания. С нежностью подумав о своем предусмотрительном муже, Виктория разделась и влезла в ванну.
Рафаэль в это время тоже неторопливо раздевался и по укоренившейся привычке аккуратно складывал одежду на стоящий рядом стул. Каждые несколько минут он посматривал в сторону ведущей в комнату Виктории двери, стараясь представить, чем она занимается. Мысль о ее обнаженном теле заставила его сердце забиться быстрее. Как приятно думать, что ты уже не один на свете, у тебя есть умница и красавица жена. Он опять вспомнил о невероятном стечении обстоятельств, бросивших их в объятия друг друга, очередной раз подивился странным капризам ее величества судьбы.
Прошло еще десять томительных минут, и наконец раздался долгожданный стук. Уставший от ожидания, Рафаэль одним прыжком преодолел расстояние до вожделенной двери и с трудом сдержал вполне естественный порыв вышибить ее ногой и ворваться в комнату своей молодой жены. Чуть не ударившись о дверь лбом, он все же сумел вовремя затормозить, перевел дух и предстал перед очами ожидавшей его Виктории внешне совершенно спокойным. Она стояла возле стола, вся окутанная чем-то тончайшим и воздушным нежнейшего персикового оттенка. Судя по всему, это был пеньюар, подаренный ей Фрэнсис. Роскошные каштановые волосы тяжелыми волнами струились по плечам. Она была так прекрасна, что Рафаэль на мгновение замер, даже слегка приоткрыв рот от восторга.
— Тебе понравилась ванна? — явно невпопад выпалил он.
Девушка застенчиво кивнула, не поднимая глаз.
— Ты очень красива, Виктория.
Только теперь она осмелилась взглянуть на своего мужа и повелителя. На нем был роскошный богатый халат темно-красного цвета, из-под которого виднелись голые ноги.
— Ты тоже, Рафаэль.
— Я? — ухмыльнулся он. — Что ты, я просто старый, сварливый и раздражительный морской волк.
— Ты не сварливый, — попыталась пошутить она, — может быть, только временами тебе изменяет чувство юмора.
— Иди ко мне, Виктория.
Она подошла к нему сразу же, без колебаний, и он крепко обнял ее. Несколько минут он просто держал ее в своих объятиях, вдыхая исходивший от нее тончайший аромат жасмина. Потом начал очень медленно и мягко гладить ее руки и плечи, склонился к ее лицу.
— Ты меня не боишься? — прежде чем поцеловать, спросил он.
Она вспомнила Дамьена, его грубые и жадные руки и на секунду замерла. Но ей удалось быстро отогнать от себя неприятные мысли. Призрак ее мучителя покинул комнату, в которой остался только ее возлюбленный, добрый друг, нежный муж. Она доверчиво прижалась к его груди и уверенно ответила:
— Нет, дорогой, тебя я не боюсь.
— Зато я ох как боюсь, — шепнул Рафаэль, коснувшись губами ее маленького ушка. — Ты будешь нежна со мной, Виктория?
Она хихикнула; именно такой реакции он и ждал.
— Я буду очень осторожна с тобой, мой дорогой. — Чуть отстранившись, чтобы иметь возможность заглянуть ему в глаза, она коснулась дрожащими пальцами его подбородка, губ. Рафаэль крепко поцеловал ее, но пока еще не требовательно, а очень мягко и нежно, чтобы не испугать, а постепенно подготовить к дальнейшему. И снова она без колебаний ответила на этот поцелуй. У Рафаэля перехватило дыхание. Он уже почти не мог бороться с охватившим его желанием.
— Виктория… — выдохнул он, изо всех сил стараясь сдержаться.
Она почувствовала, как его руки скользнули по ее талии, опустились ниже и требовательно обхватили бедра. Под его ласками по телу Виктории пробежал озноб, и она закрыла глаза, охваченная неописуемым счастьем.
Он покрывал поцелуями ее лицо, плечи, шею, надолго приник губами к нежной груди… На секунду у нее мелькнула мысль, что надо все-таки найти в себе силы и рассказать о своем уродстве. Она даже открыла рот, но Рафаэль закрыл его таким страстным поцелуем, что мысли о любых признаниях покинули ее одурманенную непривычными ощущениями голову, и она положилась на волю случая.