Магия моего мозга. Откровения «личного телепата Сталина»
Шрифт:
Но я же не настолько потерял совесть, чтобы бросить тяжело больного отца на погибель, а самому задавать стрекача.
Это было не по-людски.
А
Грустным было то, что именно теперь, когда все рушилось вокруг, мы с отцом сблизились, как никогда раньше. В детстве, терпя побои и оскорбления, я не испытывал к отцу особой любви.
Разумеется, я почитал его, заботился, когда вырос, но горячих сыновних чувств во мне не было. А тут мы говорили и говорили…
Вернее, говорил в основном я, а отец лишь отвечал изредка – слаб был.
Три дня мы пробыли вместе, и я благодарен
И вот настал самый горький, роковой час для Гуры – немецкие танки стали утюжить ее околицы.
Тут уж и до самых упертых дошло, что мира больше не будет, что наступает враг. Все разом подхватились и стали разбегаться кто куда, бросая пожитки, лишь бы себя уберечь.
И только мы с отцом задержались. А что было делать?
Машина, которую я давеча нашел, давно ушла, а отец, если и мог пройтись, то делал всего несколько шагов – плох он был.
Комнату мы, разумеется, покинули, переселились в погреб, решив пересидеть там самые страшные дни. Я полагал, что немцы продолжат наступление и уйдут дальше на восток, и вот тогда мы сможем покинуть наше укрытие.