Магия на крови
Шрифт:
— Окажись на моём месте, ты бы что-нибудь да придумал.
— Нет, говорю тебе. Нет. — Ибраил набрал в лёгкие воздуха, собираясь сказать что-то важное. — Понимаешь, Трол, это вообще запредельная магия. Она находится под запретом, ею нельзя заниматься. Иначе можно перебить всё человечество, потому что всё человечество так или иначе связано между собой через кровь. Но они, после того как мы что-то выяснили в замке Керр-Ваб, перепугались. И решились на то, чего делать нельзя.
— Они сделали, значит — можно.
— Во-первых, они всего лишь пытаются, — проговорил Ибраил очень
— А мы теперь теряем эти недели, потому что не понимаем, где тут, в этих горах или деревнях, может прятаться Гевст.
— Вот именно, нужно не раскисать, а подняться, похоронить наших мёртвых и приниматься за дело. Чтобы не терять время.
Трол поднялся, посмотрел на мага.
— Всё плохо, Ибраил.
— Не так уж плохо, — отозвался маг. — Вернее… Да, для тебя и твоих родных всё обернулось очень плохо. Но я думаю, что для Гевста всё будет… хуже, если у меня получится одна штука, которую я, кажется, придумал ночью.
— Ты придумал. — Тусклое отражение в глазах Трол а сменилось пристальным блеском. — Что?
— Мне нужно будет ещё немного поэкспериментировать, но… Трол, давай всё делать по порядку. Сначала давай похороним наших покойников.
На похоронах Трол стоял один, к нему не решался подойти даже Роват, которого все эти похороны и обряды обычно не задевали. Возрождённый смотрел на то, как укладывают в вырытые три ямы тела сержанта из Даулов, Невету и Зару. Как люди топчутся, ожидая, что именно Трол бросит первые комья земли на их завёрнутые в саваны тела, но поскольку он этого не сделал, то обряд начал Ибраил. Он же пропел над каждой могилой отходную молитву, сначала на неуклюжем дасском, потом начал было петь на дериб, но сбился, и тогда заговорил на очень необычно звучащем тут вендийском. Когда они все пошли к замку, он с извиняющейся улыбкой пояснил Тролу:
— У нас есть молитва, обращённая ко всем богам. И я верю, что она дойдёт до любого из небесных покровителей Неветы, Самвела и Зары, в кого бы они ни верили.
— Правильно, — кивнул грустный Крохан, — так и следует сделать. Они, наверное, не возражали бы.
— Кажется, впервые мы хороним наших покойников по-человечески, — сказал вдруг Роват. Потом он поднял руку и всмотрелся в сторожевую башню замка, на которой остался Бали. — В общем, да, всё правильно.
— Ибраил, — проговорил Трол, встряхиваясь, словно собака, вышедшая из воды на берег, — что ты придумал?
Переход от отпеваний к делу был для мага несколько резковат. Он чуть поджал губы, но всё-таки ответил:
— Трол, помнишь нашу идею о том, что Роват может через остатки червя в своём теле или через обученность своего
— Помню, — вздохнул Возрождённый. — Как такое забудешь?
— Так вот, каким-то образом книга Ублы подсказала мне, что Ровата можно инициировать именно для того, чтобы увидеть то, что видит в данный момент Гевст.
— Книга настолько… э-э… умна? — спросил Крохан.
— Она не просто… э-э… умна, — передразнил его Ибраил, — она способна ответить на все вопросы, только нужно… — Он вдруг вздохнул и почему-то оглянулся. — Эх, не догадался я раньше спросить её о том, как оборвать канал влияния на тебя, пробитый прежними атаками! Ну, теперь уже ничего не поделаешь. — Он замолчал. Потом заговорил снова, но теперь в его тоне всё было уже очень серьёзно: — Так вот, с помощью книги Ублы я узнал эту формулу и смогу поставить эксперимент, как только Роват мне позволит влезть в его… голову.
— Для дела — хоть сейчас.
— Давайте до замка дойдём, — почти взмолился Крохан, который вдруг вообразил, что в порыве энтузиазма маг начнёт колдовать прямо перед подъёмным мостом.
— Да, дойдём, конечно, — рассеянно согласился Ибраил, и дальше они пошли молча.
Маг уже готовился про себя к магическим формулам, которые подсказала ему книга Ублы. Роват косился на него чуть опасливо, но был спокоен. Крохан поотстал и поглядывал в их спины с любопытством, а Трол просто ждал. И внутренне проверялся — сумеет ли он драться в полную силу, не загубит ли все усилия друзей немощью или неумением?
Ибраил уверенно провёл всю компанию в какую-то боковую башенку, сухую и пустую, как гулкая бочка. В середине нижнего помещения стоял высокий стол, на который через боковые окна падал свет полдневного солнца и высвечивал разложенную книгу Ублы. Трол взглянул в неё, но ничего не понял, в фойскую каллиграфику приходилось врабатываться, а это было ему сейчас не нужно.
— Вот, — маг хлопнул по раскрытым пергаментным страницам ладонью, — это мы сейчас и опробуем. — Он оглянулся на Ровата даКуррса — Роват, ложись в этом луче света, закрой глаза и слушай. А вы, — он небрежно махнул рукой на Трола и Крохана, — отойдите к двери.
Имперский рыцарь чуть недовольно оглянулся, выбрал местечко почище и вытянулся на полу. Ибраил подошёл к столу и склонился над книгой. Трол понял, что он писал свои вопросы стоя. Это было по-восточному — уважать не просто письменное слово, но и наблюдать за ним в такой торжественной, слегка архаичной форме.
— Каб тех, не чи рен, фап хпа…
Трол не понимал этих звуков. Но он ощутил, как они завораживают сознание, и в первую очередь сознание Ровата. Тот расслабился, его взгляд, мелькающий под не доконца опущенными веками, стал отвлечённым, лицо превратилось в мягкую маску. На миг стало казаться, что он засыпает, но краем сознания, которым Трол пытался воспринимать ситуацию, он ощущал, что это не обычный сон, а нечто вроде осмысленной передачи воли и силы кому-то другому, в данном случае Ибраилу. Если бы маг хуже знал сознание имперца, он бы не сумел так быстро и эффективно выстроить это состояние в таком сильном и волевом человеке, каким был Роват.