Магия прилагается, или Неприятности по договору

Савенко Валентина

Меня разбудил Давид. Заворочавшись во сне, придавил рукой. Сонно отпихнув чужую конечность, я приоткрыла глаза.

Мы спали в незнакомой машине – слишком просторно для нашего драндулета! Последнее моё воспоминание было о клубе и яркой вспышке. Потом ничего,темнота и беспамятство, плавно переходящее в беспокойный сон.

Надеюсь, в клубе никто не пострадал? Я точно видела, как Давид создал заклинание тонировки. Но успел ли он? Или всех зрителей поcтигла участь противника Лучистого?

Я ведь не хотела никому причинять вреда! Только

защитить Давида! Но разве может взорвавшееся солнце быть безопасным?

Покрутившись пару секунд, села и нажала кнопку освещения.

Давид посапывал, подложив руку под голову. Гоша шуршал опилками в клетке. Наши сумки занимали дальний угол салoна. Судя по габаритам которого, мы переселились в изрядно побитый жизнью кроссовер или внедорожник.

– Давид! – я дотронулась до щеки парня.

Пристав выглядел усталым и измученным. Но мне нужно было узнать, стала ли я кровожадой маньячкой, зажарившей завсегдатаев подпольно бойцовского клуба,или мoжно повременить с самоедением и чего-нибудь съесть.

– Давид! – потрясла его за плечо.

Пристав недовольно поморщился, прикрыл глаза рукой и сипло пробормотал:

– Если на нас никто не напал, выключай свет и ложись! Если хочешь есть, посмотри в сумке.

– Давид , а там, в клубе, я никого не… убила?

– Ты? – Парень прищурился, вздохнул, протянул руку и погладил меня по коленке. – К нашему счастью,тебе почти не доступен невидимый спектр.

С физикой я никогда не дружила. Что такое спектр света знала очень приблизительно. Вроде бы там были безопасные и опасные лучи. Где какие – в курсе мой преподаватель по удалённому обучению!

– видимый это хорошо?

– Для сумеречников – не очень,для людей – тоже. По крайне мере для людей это не смертельно.

– Что я с ними сделала?
– испугалась я.

Под «не смертельно» моет скрываться что угодно! Полканов мне тоже в пределах УК обязанности предлагал! А там такое оказалось, просто мурашки по коже!

– Ты их временно ослепила.

Я облегчённо вздохнула. Вспомнив покрытую волдырями руку Хельги, поспешно уточнила:

– А это точно? Понимаешь, я ельгу обожгла, у неё вся ладонь в волдырях была!

– Я же не сказал: недоступен, я сказал: почти недоступен. – Давид повернулся на спину, задумчиво посмотрел на обивку на крыше машины.

– Как это?

– Представь,ты певица.

Я кивнула,толком не понимая, что общего у артистов и радужного тумана со вспышками.

– Твой голос, скажем так, средний, - продолжал пристав.
– Но ведь ты можешь взять и высокую,и низкую ноту? Так?

– Наверное, - пожала плечами.

С музыкой у меня дело обстояло еще хуже, чем с физикой. Издержки удалённого обучения!

Я читала учебники, делала задания, отправляла, получала оценки. Иногда беседовала с преподавателями. К общинным детям они относились с прохладцей. Мы для них были чудиками, а они для нас. Доверительных отношений не получалось. Министерство образования требовало, чтобы все были грамотными

и имели аттестаты, учителя выполняли. Мы… а мы тогда не знали, что другие способы обучения намного интересней.

– Ну вот. Тут то же самое.

– Я пою?

– Почти. Ты создаёшь излучение определённых частот. Высокие и низкие частоты тебе практически недоступны. Ты можешь их взять, но «петь» на них не будешь. – Давид покосился на моё озадаченное лицо. – Короче говоря, такой, как Лучистый, ты не станешь. Ты у меня ходячая световая граната,так понятно?

– Не очень.

Ассоциировать себя с оружием не хотелось. Оружие убивает, причиняет боль и страдания. А я надеялась остаться краткoвременной неприятностью. Для людей. Что чувствуют отправленные обратно сумеречники, меня мало волновало.

– Хорошо, если тебе не нравится граната… ты мощный прожектор.

Пристав выключил свет и снова улёгся.

Глядя сквозь тонированное стекло машины на освещённую фонарями парковку, я старалась представить себя прожектором. Большoй лампой, на крайний случай. Вместо этого заметила свечение в темноте. Открыв окно и убедившись, что глаза меня не подводят и кошмар продолжается, бросилась к Давиду.

– Вставай! Там сумеречники!

Тихо процедив сквозь зубы ругательство, пристав высунулся наружу, стунул ладонью по рулю. Следующие пару секунд мы поспешно возвращали сидения в вертикальное положение. Переставив клетку с Гошей назад, я уселась рядом с Давидом.

Тем временем сумеречники подплывали всё ближе. Темнота вокруг парковки вспыхивала зелёными огоньками. Полупрозрачные фигуры быстро отрезали нам дорогу.

– Влада, знаю, твои силы ещё плохо восстановились, - поворачивая ключи в замке зажигания, пробормотал Давид, - но надо попробовать. Без твоего света мы отсюда не выберемся.

– А как это сделать?

Я беспомощно разглядывала свои руки. Пальцы подрагивали от страха, по коже бежали толпы мурашек. И в воздухе не появилось ни одной радужной крупицы!

– Попробуй вспомнить, что ты чувствовала перед вспышкой.

– Злость, растерянность, страх.

– Ну?

– Что – «ну»?
– показала приставу руки.

– Хочешь обратно к Полканову?

– Нет!

– Тогда светись!

– Я тебе не лампочка!

– Представь, что ждёт тебе у мага.

По лицу пристава поползла тёмная плёнка тонирующего заклинания.

– Я пoмню! Я не могу! Я их боюсь!

Я показала на сумеpечников, неторопливо выходящих на парковку. В этот раз кроме людей и собак среди них были существа, напоминающие тигров или пантер. Страх перед гостями из Тонкого мира оказалcя сильнее боязни возвращения к магу. Я слишком хорошо помнила, как сумеречники тянули из меня силы, делая беспомощной. Меня буквально парализовало; мою магию, кажется,тоже.

– Их боишься? Ладно. Сейчас эти ребята заблокируют наш джип магией и всласть попируют. Хочешь быть закуской или первым блюдом?
– сердито спросил Давид.
– Выбирай!