Магия прорывается
Шрифт:
Кейт никогда ничего не делает наполовину. Я уверен, что Ворон пытался создать психопатку, но почему-то потерпел неудачу. Кейт каждый раз будет ставить себя между опасностью и какими-нибудь идиотами-прохожими. Она нашла на улице полуголодного ребенка алкоголички, чуть сама не погибла, спасая ее от демонов, а затем удочерила. Джули — исключительный ребенок во всех отношениях, включая количество неприятностей, которые она может создать. Ее нелегко воспитывать. Я никогда не слышал, чтобы Кейт жаловалась.
Кейт считает меня одним из своих друзей. Это большая честь. Это значит, что когда я буду в нескольких штатах отсюда и позвоню ей и скажу: «У меня неприятности»,
Помните, я упоминал панацею, фитотерапию, которая помогает нам не сходить с ума, не превращаться в лупу? До недавнего времени у нас не было к ней доступа. Она была создана где-то в Европе, и никто не продал бы ее нам ни за какие деньги. Внезапно прошлым летом Царь Зверей со своим консортом получили приглашение разрешить семейный спор оборотней в маленькой стране на берегу Черного моря. Им обещали заплатить панацеей. Мы все знали, что это ловушка, и мы все отправились выяснить, кто ее соорудил. Это был Хью д'Амбрей. Он, идя по следу из хлебных крошек, нашел Кейт. Вот женщина, которую обучал мужчина, которого он считал своим отцом. Она лучше владеет мечом, чем он. Она дочь парня, которого он боготворил. Вы понимаете, к чему я клоню? Хью хочет ее и не понимает слова «нет». Она же ненавидит его, потому что он больной ублюдок, и убил ее учителя. События быстро закручиваются и заканчиваются гигантской дракой и пожаром в замке.
Итак, мы здесь. Мы не получили панацею, но мы получили Кристофера, безумного мага, которого Кейт вытащила из клетки, где Хью медленно морил его голодом до смерти. Кристофер не совсем в себе. Оказывается, он умеет создавать панацею, так что теперь у нас есть собственный запас, но цена была высокой. Мы потеряли тетю Би, альфу клана буда. Буда — неудачники. Другие оборотни нам не доверяют. Мы совсем не придерживаемся правил. Тетя Би заботилась о нас. Обо мне. Словами не описать, что она значила для меня. Теперь она ушла. Кейт смотрела, как она умирает. Это гложет ее изнутри. Я вижу это по ее лицу. Она навещает могилу тети Би чаще, чем ее сын, Рафаэль, бывает там.
Итак, мы здесь, на распутье. Мы не знаем, жив ли Хью или мертв. Кэрран сломал Хью позвоночник и швырнул его в огонь, но Кейт говорит, что почувствовала, как он телепортировался. Мы понимаем, что скрываться больше не за чем. Роланд придет за своей дочерью. Он и раньше нападал на Стаю через своих агентов. Мы ему не нравимся, потому что мы разрастаемся и набираемся сил. Но теперь, независимо от того, выжил Хью или нет, Роланд точно придет. Если Хью мертв, Роланд придет посмотреть, кто его убил. Если Хью жив, то наверняка рассказал Роланду о его дочери, и Роланд приедет повидаться с ней.
Как я уже сказал, это тот момент, когда все висит на волоске. Если Роланд нападет на нас, мы будем сражаться не только за консорта, но и за наши жизни, как бы драматично это ни звучало. Роланд понимает концепцию личной свободы. Он просто считает, что она сильно переоценена. Свобода для нас — это все. Мы не будем рабами. Кейт — наша единственная надежда остановить его, но (опять это надоедливое слово), она знает, что ее магия не может сравниться с его. Ковены Атланты связали с ней свою судьбу и снабжают ее кровью нежити, чтобы она могла практиковать магию крови
На горизонте надвигается буря. Мы будем отстаивать свою позицию, но мне интересно, будет ли это, в конце концов, иметь значение.
Глава 1
— Кейт, это правда очень опасно, — сказал Асканио.
У оборотней-подростков интересное определение слова «опасно». Lyc-V, вирус, ответственный за их существование, регенерирует их тела в ускоренном темпе, так что тычок ножом под ребра для них грозит необходимостью вздремнуть и плотно пообедать, а перелом ноги означает две недели покоя и можно без проблем бежать марафон. В довесок к этому, Асканио был ещё и молодым оборотнем-буда, или гиеной, которых хлебом не корми, дай рискнуть. Поэтому если буда называл что-то опасным, значит, это вполне могло испепелить вас на месте и развеять пепел по ветру.
— Так, — сказала я. — Держи верёвку.
— Будет лучше, если туда пойду я.
Асканио одарил меня обворожительной улыбкой. Я позволила ей отскочить от меня и припечатала его тяжелым взглядом. Около пяти десятков килограмм и все еще худосочный из-за слишком быстрого роста, Асканио был не просто красив, а ослепителен: пропорциональное лицо с четко-вычерченной челюстью, скульптурные скулы, темные волосы и того же оттенка глаза. У него было такое лицо, которое можно было описать только как ангельское. Однако, хватает одного взгляда на эти большие глаза, и вы понимаете, что он никогда не был на небесах, но где-то в аду пара падших ангелов точно скучает по шестнадцатилетнему подростку. Он в раннем возрасте осознал, какой эффект производит на людей, и стал пользоваться этим по полной программе. Примерно через пять лет, когда это лицо повзрослеет, эффект станет разрушительным. Если он проживет так долго. Что прямо сейчас казалось маловероятным, потому что я была зла на него.
— Держи верёвку, — повторила я и сделала первый шаг.
— Не смотри вниз, — посоветовал Асканио.
Я посмотрела вниз. Я стояла на металлической балке шириной около восемнадцати дюймов. Подо мной остатки отеля «Терраса Георгин» печально оседали на разрушенную улицу. Магия не была добра к некогда гордому зданию.
Его восемнадцать этажей рушились постепенно, создавая лабиринт проходов, отвесных обрывов и осыпающихся стен. Весь этот беспорядок грозил превратиться в пыль в любую секунду, и я была на самом верху этой кучи обломков. Если бы я поскользнулась, то упала бы примерно на сотню футов вниз на тротуар. Мое воображение нарисовало мою голову, раскалывающуюся, как яйцо. Только этого мне не хватало. Как будто балансировать на обледенелой балке было недостаточно сложно.
— Я же сказал, не смотри вниз, — услужливо напомнил Асканио. — И ещё, будь осторожна — лёд скользкий.
— Спасибо, Капитан очевидность.
Передо мной, поодаль, простиралось кладбище центра Атланты. Массивные здания рухнули более десятилетий назад, некоторые рассыпались в щебень, некоторые остались почти целыми, распростертыми на земле с обнаженными балками, как гниющие, выброшенные на берег киты с выставленными напоказ хребтами. Кучи щебня завалили улицы. Среди обломков разрослись странные оранжевые растения, каждое с тонким стеблем, заканчивающимся одним треугольным листом. Обычно летом сточные воды и дождевые потоки ручьями неслись по открытым местам, но суровая зима заморозила их, покрыв землю черным льдом.